Роль и значение «Истинного гримуара»

«Истинный гримуар» называли «книгой дьявола» и «главным европейским учебником по магии». В предисловии к своему изданию «Ключа Соломона» (1889) Сэмюэл Лиддел Макгрегор Мазерс утверждал, что «Истинный гримуар» «полон магии зла» и «самым настоятельным образом» призывал учеников не иметь с ним дела. Артур Эдвард Уэйт объявил «Grimorium Verum» одним из «явных и неприкрытых руководств по черной магии» и опубликовал отрывки из него в своей «Книге черной магии и договоров с дьяволом» (удостоившейся упоминания в автобиографических записках Алистера Кроули как та самая книга, с которой официально начался его магический путь).

В отличие от автора этих строк, ни Мазерс, ни Уэйт, ни Кроули не были знакомы с первыми рукописными версиями «Истинного гримуара». Французская и итальянские печатные версии, значительно расходящиеся между собой, изобилуют неточностями и пропусками. То же самое — и, возможно, еще в большей степени — следует сказать об их английских производных: издатели зачастую гнались только за прибылью и не давали себе труда отредактировать материал. В результате многие важные печати и сигилы терялись, замещались другими, публиковались перевернутыми или с неправильными подписями. Идрис Шах писал в своей «Восточной магии» о

…вожделенном «Истинном гримуаре», при помощи которого чародей могу приуготовиться к нелегким испытаниям Искусства, изготовить различные орудия, необходимые в сложном искусстве заклинания духов, и научиться вызывать и изгонять многих могущественных созданий. На титульной странице утверждается, что его составил и опубликовал некий «Египтянин Алибек» в 1517 (в Мемфисе), но в действительности эта книг, надо полагать, была напечатана в XVIII веке, хотя и основывалась на гораздо более ранней рукописи. Сводных версий «Истинного гримуара» до сего дня не появлялось, хотя фрагменты, отсутствующие в этом [французском] издании, доступны в итальянских печатных версиях, более поздних.

Знакомство с перечисленными здесь версиями показало: для того, чтобы хоть отчасти восстановить основное содержание утраченного «оригинала», простого сводного издания печатных редакций, о котором говорит Шах, недостаточно. Требуется, скорее, критическая реконструкция. И необходимость в такой реконструкции до сих пор оставалась непреодолимым препятствием к подготовке серьезного академического издания.

Идрис Шах попытался предложить читателям некий синтез французской редакции и итальянских печатных версий, но на практике его замысел не принес полезных результатов. Шах исправляет некоторые ошибки одной редакции при помощи другой, но при этом волей-неволей воспроизводит изъяны, присутствующие в обеих. В итоге многие его читатели, вероятно, остаются в убеждении, что итальянские издания восполняют пробелы французского по части сигилов и печатей. На самом же деле некоторые ключевые элементы в итальянских изданиях пропущены, а некоторые снабжены неправильными подписями, тогда как во французской редакции они сохранились в более точной последовательности. Кроме того, отдельные сигилы воспроизведены у французских и итальянских печатников перевернутыми друг относительно друга, а в некоторых случаях часть одного сигила оказывается присоединенной к другому.

Вкратце, проблема печатей требует решить следующие задачи:

а) в точности определить характера и внешнего вида печати, которую должен носить на себе оператор, выполняющий процедуры «Истинного гримуара». Я буду называть ее первой печатью — не только потому, что она упоминается первой, но и в связи с ее первостепенной важностью на начальном этапе работы. Фигура под тем же названием, служащая аналогичной цели, приведена в «Гримуаре Армаделя»;

б) корректно отождествить несколько сигилов, принадлежащих духам из иерархии «Истинного гримуара»: в различных редакциях они либо отнесены к разным духам, либо представлены перевернутыми или в искаженном виде;

в) выполнив пункт (б), определить, какие из этих сигилов предназначаются для различных магических операций, в которых они используются двумя способами: во-первых, для начертания на тех или иных магических орудиях, а во вторых, для магической работы как таковой.

Во многих английских печатных версиях, опубликованных в XX веке, эти задачи оставлены без внимания. Основная причина — в том, что издатели опирались на единственный источник, а именно, на французскую редакцию, тогда как при сравнении с итальянскими версиями многие нестыковки становятся заметнее. Однако они не замечали и того, что даже в пределах одной книги одни и те же сигилы подчас ставятся в соответствие разным духам!  При сравнении версий эти неточности бросаются в глаза, но при внимательном изучении их можно обнаружить в любой отдельно взятой из вышеназванных редакций.

В одной влиятельной французской версии содержится, по всей видимости, случайная выборка из пятнадцати сигилов: тринадцать из них взяты из группы, включающей в себя восемнадцать духов, а остальные два — из второй группы, объединяющей пятнадцать духов (причем во всех остальных версиях сигилы двух соответствующих духов отсутствуют). Эта последняя пара сигилов приписана Миносону и Букону по ошибке — что становится очевидно, если сравнить их с сигилами Бехауда и Фримоста:

Вверху: сигилы «Букона» и Фримоста. Внизу — сигил Фримоста для начертания на магическом жезле (перевернутый).

Сигил Фримоста, несмотря на все проблемы, возникающие с ним в различных вариантах текста, мало подвержен разночтениям. Кроме того, он включается в число сигилов, предназначенных для изображения на магических орудиях, — даже в той самой версии, где более отчетливо прорисованная форма того же сигила по ошибке приписана Букону. Это обстоятельство вкупе с ошибками, возникающими и в связи с другими сигилами, которые предназначались для начертания на орудиях, может указывать на источник всей путаницы. Почти все сигилы, с которыми возникает путаница, относятся к первым восьми духам (из группы, объединяющей восемнадцать духов). Кроме того, во французских изданиях на иллюстрациях с символами троих верховных духов в нижней части часто содержатся дополнительные сигилы, в действительности относящиеся не к верховной троице, а к первым трем из перечисленных далее восемнадцати духов. Все эти факты в совокупности позволяют предположить, что в одной из ранних версий имелась ныне утраченная гравюра с неподписанными иллюстрациями, соответствия которых впоследствии перепутались.

Иллюстрация из французского издания: круглая фигура в верхней части относится к Люциферу; центральная фигура из числа трех нижних — сигил Клаунеха; фигура слева олицетворяет Люцифера в Европе, а фигура справа обозначает его владения в Азии.

Печати Бельзебута и Астарота из французского издания; под ними размещены сигилы, не имеющие отношения к этим духам.

Так, под символом Люцифера обнаруживается сигил Клаунеха, под символом Бельзебута — сигил Мусисина, а под сигилом Астарота — фигура, которая в итальянских редакциях ставится в соответствие Килю (во французской версии Килю приписан совершенно другой сигил, который и воспроизводится в большинстве печатных изданий). 

Эти трое духов — Клаунех, Мусисин и Киль — входят в первую восьмерку, равно как и Бехауд, Фримост и Клепот, символы которых, однако, приводятся в других разделах, где идет речь об изображениях на магическом ноже и жезлах. Однако здесь возникает другая проблема, а именно: в разных редакциях Клепот ставятся в соответствие два разных сигила. Один из них  я буду называть «танцевальным», а другой — «прорицательским». Танцевальный сигил очевидным образом связан с функциями, которые приписываются Клепот во всех редакциях, в которых предпочтение отдано этому сигилу. С другой стороны, прорицательский символ приобрел устойчивые ассоциации с ореховым жезлом. Функции танцовщицы приписаны Клепот только в тех редакциях гримуара, в которых приведен танцевальный сигил. В тех же версиях гримуара, которые содержат второй, прорицательский сигил, Клепот наделяется способностью посылать вещие сны и видения. Отчасти это служит решением проблемы: перед нами — два сигила для двух различных функций одного и того же духа или для двух ипостасей Клепот.

Французский и итальянский варианты танцевального сигила Клепот.

Прорицательский сигил Клепот.

Еще один непростой вопрос — в которой из редакций, французской или итальянской, приведены правильные сигилы Сегаля и Киля. Сигил, приписанный Килю во французской версии, в итальянской отнесен к Сегалю. Между тем, в рукописи Lansdowne из Британской библиотеки содержится еще один вариант сигила Киля, по-видимому, включающий в себя сигил из французской редакции. Но, с другой стороны, принятое в итальянском издании отнесение фигуры, расположенной под сигилом Астарота, к Килю, представляется весьма осмысленным, поскольку Киль, в отличие от Сегаля, входит в первую восьмерку духов. Если и не на практике, то, по крайней мере, в своей реконструкции «Истинного гримуара» я счел за благо последовать в этом вопросе итальянской редакции. Такое решение согласуется с гипотезой об ошибках, возникших из-за отсутствия подписей на утраченной гравюре. С моей точки зрения, эта гипотеза частично или даже полностью объясняет путаницу в соответствиях между духами и сигилами. Теоретическая реконструкция этой гравюры позволяет разрешить подавляющее большинство проблем, а с остальными разночтениями можно справиться посредством текстологического анализа.

Согласно моей гипотезе, на утраченной гравюре сигилы Люцифера, Бельзебута и Астарота располагались непосредственно над сигилами Клаунеха, Мусисина и Киля, как было сказано выше. Символы Бехауда, Фримоста и Клепот были пропущены, потому что приводились ниже, в разделах о магическом ноже и жезлах. Оставшиеся сигилы следовали далее рядами — в том порядке, в каком соответствующие им духи перечисляются во французском издании:

Вопрос о правильных сигилах Киля и Сегаля все же остается открытым, потому что выбирать приходится не из двух сигилов, а из трех: за два из них эти духи соперничают между собой, а третий встречается только во французских изданиях и приписывается исключительно Сегалю. Читателю, желающему работать с этими духами на практике, придется решить этот вопрос для себя самостоятельно. Самое простое решение подскажет еще один элемент реконструкции, о котором будет сказано в комментариях к «Истинному гримуару» (см. раздел «Сингамбут и Аабидандес»).

Три варианта сигила Киля.

Французский сигил Киля.

Французский сигил Сегаля.

Еще один французский сигил Киля и итальянский сигил Сегаля.

Стоит добавить, что затруднения, связанные с двумя духами из второй группы (Буконом и Миносоном, которые лишаются своих сигилов вследствие гипотезы об утраченной гравюре и выводов из сравнительного анализа), можно разрешить не с помощью сигилов из итальянской версии, а с помощью самого ее текста. Итальянская версия содержит коллективное заклинание для второй группы духов с различными их управителями, отсутствующее во французской редакции. А это позволяет предположить, что со всей второй группой следует работать иначе, нежели с теми духами, у которых имеются собственные сигилы. Гипотеза о тождестве двух имен («Сингамбут» и «Аабидандес») из неясной части «Введения» к «Истинному гримуару» с двумя верховными духами из этой группы устраняет главное препятствие к реконструкции изначального modus operandi во всей его полноте. Не исключено, что именно это имел в виду Идрис Шах, упоминая в своем «Тайном учении магии» о пояснительных материалах из итальянской редакции. В той же книге он описывает «Истинный гримуар» как

…один из самых интересных магических ритуалов, содержащихся в знаменитых гримуарах, или черных книгах, колдунов. В сущности, это, ни много ни мало, учебник по магии, небольшой по объему, но включающий в себя все необходимые подготовительные обряды и ритуалы опознания и заклинания духов.

Без сомнения, Шах абсолютно прав в своей оценке, а это сочетание компактности и всеохватности только подчеркивает важность «Истинного гримуара» как для практикующих магов, так и для тех, кто изучает магию теоретически.

Несмотря на малый объем, «Grimorium Verum» затрагивает многие темы, которых избегали авторы других, более знаменитых гримуаров. Игнорируя каббалистическую и герметическую системы, сложившиеся позже, чем изначальные гоэтические практики, и в то же время принимая и даже подчеркивая негативную христианскую оценку запретной магии, он сохраняет многие полезные элементы гоэтической традиции и совместимые с ней методы. В результате «Истинный гримуар» доносит до читателя такие сведения, которые не представлены в других, зачастую более объемных книгах по магии. Тем самым он одновременно и побуждает к более глубоким исследованиям в малоизученных областях, и способствует этим исследованиям. Продвигаясь в направлениях, подсказанных «Истинным гримуаром», мы сможем прояснить вопросы, ответов на которые по тем или иным причинам не находится в более обширных и, казалось бы, более содержательных текстах. Усердный исследователь на этом пути откроет для себя то, что не смогли заметить многие, а именно, что гоэтическая магия, лежащая в основе «Истинного гримуара», — это чрезвычайно глубокая и осмысленная тайная традиция. Она располагает традиционной методологией, позволяющей напрямую работать с теми же первозданными реалиями, с которыми имели дело самые отдаленные наши предки. В свое время эти реалии дали изначальный импульс к развитию всех позднейших магических и религиозных систем, но на Западе память о них сохранилась, по существу, в одной только гоэтической магии. Как показывают антропологические исследования, именно это — ныне отвергнутое — знание положило начало человеческой эволюции, наделив наших предков способностью к абстрактному или символическому мышлению, которое впервые пробудилось благодаря магии и ритуалам и стало залогом всех последующих научных и культурных достижений. «Истинный гримуар» силен элементами этой древней традиции, придающими ему целостную завершенность и первозданную мощь: именно в них заключаются его роль, значение и Истинность.