О жизни

Глава XI

Какими способами дух наш может получить больше всего даров от мирового духа и жизни; какие планеты порождают и возрождают дух; и какие вещи соответствуют каждой из планет

Все эти рассуждения предназначались для одной цели, а именно, показать, что дух наш, подобающим образом подготовленный и очищенный природными средствами, может получить от самого духа мировой жизни больше всего даров, когда ему содействуют лучи звезд, воспринятые в благоприятное время. Мировая жизнь, от природы сущая во всем, очевидно и явно распространяется на деревья и травы, подобные волосам на голове и теле мирового организма. Сверх того, мир чреват камнями и металлами, подобными его костям и зубам. Проникает она [= мировая жизнь] и в раковины, которые лепятся к земле и камням, — а создания такого рода живут не столько собственной жизнью, сколько жизнью всеобщей, жизнью всей целокупности мира. Но в значительно большей мере эта вселенская жизнь процветает над землей, в телах более тонких и более близких к Солнцу. Силою, в ней заключенной, родятся живые твари, что обитают в воде, и воздухе, и огне[1] и соучаствуют в их движении. Жизнь эта согревает не столько землю и воду, сколько воздух и огонь, побуждая последние к непрерывному движению. И, наконец, в наивысшей возможной степени она одушевляет небесные тела, которые можно уподобить голове, сердцу или глазам мироздания. И уже оттуда, из области небесной, через звезды как подобие очей, она разливают повсюду свои лучи, не только зримые, но и зрячие. Ими, подобно воробью с высот, как мы уже выразились в другом месте[2], она обозревает дольние вещи и пестует их своим взором, и порождает их своих касанием, и придает им многоразличные формы, и приводит их в движение. Итак, наблюдая  движение сверкающей воды, или чистого воздуха, или огня, горящего не слишком близко, или же неба, ты сможешь воспринять движение самой мировой жизни, если и сам будешь двигаться легким шагом и почти что так же, как движутся они,  — шествуя по кругу снова и снова, сколько сможешь выдержать без головокружения, и следуя при этом взглядом за небесными телами, и вращая их перед мысленным взором[3].

Схожим образом, часто употребляя растения и прочие вещи, полные жизни, ты сможешь черпать преобильные дары от мирового духа, в особенности если будешь питать и пестовать себя такими средствами, которые все еще живы и свежи — все еще не расстались, так сказать, с матерью-землею; и если будешь сколь возможно чаще бывать среди растений, имеющих приятный запах или, по крайней мере, не зловонных. Ибо все травы, цветы, деревья и плоды имеют свой запах, даже если ты зачастую его и не замечаешь. Этим-то запахом, словно бы дыханием и духом мировой жизни, они и обновляют тебя, и укрепляют со всех сторон. И знай, что дух твой по природе во многом подобен этим запахам; и не иначе, как через дух, посредник между телом душой, они без труда и освежают тело, и приносят чудесную пользу душе. Итак, бывай среди таких творений под открытым небом, в дневное время и при умеренной погоде, выбирая места возвышенные и чистые и проводя там как можно больше времени, сколько выдержишь без неудобств. Тогда лучи Солнца и звезд будут касаться тебя со всех сторон легче и чище; и дух твой будет наполняться мировым духом, который в таких местах сияет сквозь их лучи обильнее. Сверх того, даже естественное движение воздуха, его круговращение над землею, непрестанное, хотя и почти незаметное по причине его мягкости и постоянного каждодневного присутствия, объемлет тебя беспрепятственно и проникает в тебя со всей чистотой, когда ты в дневное время прогуливаешься под открытым небом или пребываешь на открытых и возвышенных местах; и чудесным образом приобщает твой дух к мировому движению и силе вселенной. Заметь, что я сказал «в дневное время», — ибо мы установили на опыте, что ночной воздух для духа вреден. Дневной же, напротив, приносит пользу, в особенности если ты в своих частых прогулках на открытом воздухе будешь, во-первых, избегать суровых крайностей погоды. Во-вторых, гулять следует больше в такое время, когда не только погода стоит умеренная и ясная, но и расположение звезд благоволит человеку особо. Желательно также выбирать самые благоуханные места, ежедневно посещая какое-нибудь новое место и двигаясь почти постоянно, однако неспешно. Менять места для прогулок (но только по своему выбору) я советую потому, что дары небес, да и всей природы, не сосредоточены в чем-то одном, а распределены в мире среди всевозможных предметов и мест, и насладиться следует ими всеми, — не говоря уже о том, что разнообразие предотвращает скуку, враждебную духу и родственную по своей природе Сатурну. Воистину, разнообразие — залог удовольствия, посредством которого в дух наш проникает, так сказать, сама Венера, подруга наслаждений; и, проникнув, питает и приумножает его, ибо таково ее естественное свойство. Одним словом, кто вспомнит о райском саде и о плоде древа жизни, о котором поведал Моисей[4], и кто вспомнит, что пишет Платон в «Федоне» о людях схожего образа жизни[5] и что Плиний говорит о людях, пищей коим служат запахи[6], тот поймет, что сказанное нами истинно.

Но вернемся к природе духа. Дух по природе своей, несомненно, родствен Юпитеру, в период которого он и вливается в нас[7]. Однако он родствен и Солнцу, ибо причина, по которой именно Юпитер наделяет нас духом, в том и состоит, что в Юпитере умеряется нестерпимая сила Солнца. Юпитеру дух наш близок и в другом отношении: [подобно этой планете,] он горяч и влажен, обилен более теплом, чем влагой, и рождается из крови (не случайно его называют испарением крови). И в этом же смысле он, без сомнения, он подобен Солнцу, так как он горяч, и чрезвычайно разрежен, и светоносен, и исходит из сердца. Есть в нем и нечто от качеств Венеры, ибо, движимый Венерою, он устремляется наружу и истекает [из мужчины] и передается [женщине], дабы породить потомство; и, сверх того, он влечется к удовольствиям любого рода и стремится избегать  страданий. Итак, дух родствен Юпитеру, Венере и Солнцу в той мере, в какой он способствует жизни тела, движению и размножению. В той же мере, в которой он наделяет разум чувствами и воображением, он родствен Солнцу и Меркурию; впрочем, Меркурию он подобен и в целом — по причине своей подвижности, переменчивости и податливости. С Сатурном, Марсом и Луной здоровый дух имеет немного общего, ибо от первого он сделался бы глуп, от второго — безумен, а от третьей — бесчувствен. Соответственно, лунные вещи, чересчур тяжелые и влажные, совершенно чужды природе духа, тонкой и летучей. Вещи же, в которых чрезмерно силен Сатурн или Марс, подобны ядам, от природы враждебным духу: первые — из-за чрезвычайной холодности и сухости Сатурна, вторые — из-за сухости и всепожирающего жара, свойственных Марсу. Обобщая, скажем, что дух по природе своей, во-первых, родствен Юпитеру и Солнцу, во-вторых — Меркурию и, в-третьих — до некоторой степени Венере. Однако есть одно немаловажное подразделение, а именно: природный дух соотносится преимущественно с Юпитером, жизненный дух — с Солнцем, а животный дух — с Меркурием. Итак, если возникнет нужда поддержать один из трех духов, а его покровитель в это время окажется поражен или ослаблен, то помочь нашему бедному подопечному будет нелегко. И труднее всего поддержать животный дух, когда Меркурий расположен неблагоприятно, потому что Меркурий имеет над животным духом великую власть: не зря говорят, что своим кадуцеем он способен как пробуждать разум, так и погружать его в сон. Иными словами, любым своим аспектом, в зависимости от качества последнего, он способен чудесно обострить или, напротив, притупить наш ум, усилить его или ослабить, успокоить или взволновать. Потому всякий раз, как ты вознамеришься укрепить какой-либо из трех духов, следи за тем, чтобы его покровитель был счастлив и силен, и выбери время, когда Луна будет расположена по отношению к нему благоприятно. Что же до влияния Сатурна, то сам по себе он не порождает и не обновляет субстанцию духа, но неизменно побуждает его обратиться от внешних способностей и предметов ко внутренним и глубочайшим, а зачастую и от низших — к наивысшим. По этой причине он помогает размышлять о предметах тайных и возвышенных. Но все же, хотя и изредка, силы Марса и Сатурна могут приносить духу пользу и как лекарство, либо, при необходимости, согревая его, ободряя и возбуждая, либо, в случае с Сатурном, сдерживая дух, когда тот становится чересчур подвижным.

Однако созидать и обновлять природа духу способны в основном лишь средства, которые находятся под властью четырех вышеперечисленных планет. Но если ты будешь использовать слишком часто и неразборчиво одни только солнечные средства, то дух сделается раздражительным, а затем иссохнет и, в конце концов, расточится. Если ты таким же образом сосредоточишься на одних лишь средствах Венеры, то мало-помалу дух размягчится или притупится. Если ты станешь полагаться только на средства Меркурия, то не добьешься почти ничего. Поэтому самый лучший подход заключается в том, чтобы как можно обильнее употреблять средства Юпитера, примешивая к ним в умеренных количествах средства остальных трех планет, и чаще использовать те, которые в равной мере родственны всем этим планетам или принадлежат самому Юпитеру. Ибо вещи, принадлежащие Юпитеру, имеют нечто общее и с остальными тремя планетами. Общими же для всех этих планет считаются вещи, по субстанции своей не слишком огненные, не всецело земные и не просто водные, а по свойствам — не слишком острые, не слишком тупые, но средние в этом отношении; гладкие и достаточно мягкие на ощупь или, по крайней мере, не твердые и не шероховатые; сладкие на вкус; приятные для обоняния; ласкающие взор; обворожительные и прелестные на слух; и такие, о которых радостно подумать.

Итак, всем этим планетам присущи некоторая сладость вкуса и общая приятность. Если эта сладость как будто водная и, в то же время, насыщенная, она относится, скорее, к Венере. Если, так сказать, пресная и грубоватая — то, скорее, к Меркурию. Это не слишком полезно для духа, не считая случаев, когда необходимо притупить его излишнюю резкость. Если же сладость, напротив, хорошо ощутимая, но утонченная и с несколько вяжущим и острым привкусом, то она относится к Юпитеру. Подобным вкусом от природы обладают сладкий миндаль (dulcis amygdalae), кедровые орехи (pinei nuclei), лесные орехи (avellanae), фисташки (pistacii), крахмал (amidi), лакрица (glycyrrhizae), изюм (passularum), яичные желтки (vitelli ovi), мясо домашних цыплят (carnium gallinacei pulli), фазанов (phasianarum), павлинов (pavonum) и куропаток (perdicum), а также корень девясила (inula); душистое, игристое вино, сладковатое и вяжущее; самый белоснежный сахар (saccharon) и самая белая пшеничная мука (triticum). Кроме того, Юпитеру принадлежит манна (manna), но только такая, которая пропитана и укреплена соком миробаланов (myrobalani); в противном случае она относится к Венере в такой же степени, как и к Юпитеру. Во всем этом содержатся субстанция и сладость, свойственные Юпитеру и более всего полезные для приумножения и обновления духа. На самом деле Юпитер весьма силен во всех средствах, которые мы в своей книге «О долгой жизни» рекомендуем старикам для сохранения молодости и здоровья. Те же средства, в которых сладость чувствуется совсем слабо и содержит сильный острый и вяжущий привкус или даже несколько горчит, принадлежат Солнцу.

Схожие правила и различия существуют и среди запахов, ибо запахи — кровные братья вкусов. Подобным же образом различаются и цвета. Водянистые цвета, оттенки белого и зеленого, желтоватые и те, что схожи с цветом фиалок, роз и лилий, равно как и запахи того же рода, принадлежат Венере, Луне и Меркурию. Сапфировый же цвет, именуемый также небесным, и более густые оттенки пурпурного, и золотистый в смеси с серебристым, и цвета вечнозеленых растений (perpetuo virides) относятся к Юпитеру, а ярко сверкающие желтые цвета и более светлые пурпурные — к Солнцу. В целом, любые свежие цвета или, по крайней мере, такие, в которые окрашивают шелк, более родственны звездам. Большой силой они обладают и в металлах, камнях и стекле — по причине сходства всех этих вещей с небесными. Но вернемся к Юпитеру; запах и вкус его подобны тем, что присущи золотистому персику (pomus Persicus) и груше (pyrus) того же цвета, и апельсину (arancea), а также довольно светлой мальвазии (vinum malvaticum) и белой верначе (vinum vernaceum)[8]; такие же вкус и запах приобретают зеленый имбирь (zinziber), корица (cinnamomum), сладкий укроп (marathrum) и козульник (doronicum), если обильно сдобрить их сахаром; но без сахара последние четыре, как и свежий мускатный орех (nux muscata), относятся к Солнцу. Гвоздика (gariophylus) и мускус (muscus) — тоже солнечные, но лишь по причине запаха, а не вкуса или внешнего вида. В янтаре же (ambra) сильны и Солнце, и Юпитер. Шафран (crocus) — пряность солнечная во всех отношениях, и хотя его цвет и запах астрологи соотносят со всеми тремя Грациями, вкус его принадлежит исключительно Солнцу. В целом, все душистые, ароматические вещества с приятным запахом относятся к Юпитеру, Венере и Меркурию в той же мере, что и к Солнцу, но более резкие из них — скорее, к Солнцу, а приглушенные — скорее, к Венере и Меркурию. Те же вещи, что уравновешены по запаху, вкусу, звучанию, виду и на ощупь, принадлежат Юпитеру. Далее, все приятные и любезные уху звуки и песнопения принадлежат всем трем Грациям и Меркурию, а звуки угрожающие и печальные — соответственно Марсу и Сатурну. И не удивляйся, что мы придаем такое большое значение цветам, запахам и звукам. Ибо вкусы родственны, в первую очередь, природному духу, запахи — жизненному и животному духам, а цвета, формы и звуки — духу животному. Кроме того, всякое движение ума, будь то счастливое, печальное или постоянно сосредоточенное на чем-либо одном, властно увлекает за собою все три духа: сначала животный, затем, с его помощью, жизненный и, наконец, с помощью жизненного духа — природный. Добавим в заключение, что всякий дух — ибо дух, чья природа столь чиста, подвижна и содержит в себе часть огня и всё от воздуха, подобен свету, а, значит, и цветам, и звукам, состоящим из воздуха, и запахам, и движениям ума, — итак, всякий дух под влиянием этих вещей мгновенно меняет свое обличье и устремляется в ту или иную сторону. И обращаясь в ту или иную сторону, он до некоторой степени направляет туда же и наши помыслы, и все наши телесные качества. И если в должное время подвергнуть его влиянию трех Граций посредством вещей, им соответствующих, то, будучи сам от природы созвучен этим вещам, дух наш тотчас воспримет идущие от Граций чудесные дары — посредством их лучей, одновременно и родственных ему, и вездесущих.

© Перевод: Анна Блейз, 2016