О жизни

Глава XVIII

О том, какие небесные фигуры применяли в древности для резных изображений, и о том, как использовать изображения.

Некоторые спросят: какие же небесные фигуры астрологи обычно используют для резных изображений? Ведь в небесах есть формы, весьма приметные глазу и в точности такие, какими их изображали многие люди, —  например, Овен, Телец и другие зодиакальные фигуры, равно как и те [созвездия], что расположены вне зодиака. Помимо них, однако, существует великое множество форм, не столько зримых, сколько воображаемых: индийцы, египтяне и халдеи рассматривали и, по крайней мере, представляли себе их как обитателей различных ликов (facies) зодиака. Например, в первом лике Девы восседает прекрасная дева, держащая в руке два колоса и нянчащая дитя. И так далее; все они описаны у Альбумасара и некоторых других авторов[1]. Кроме того, есть особые, идущие еще от египтян, символы, которыми зодиакальные знаки и планеты обозначаются на письме. И говорят, что все это тоже необходимо включать в резные изображения. Например, если ты желаешь получить особый дар от Меркурия, следует дождаться, чтобы тот вошел в Деву (или, по крайней мере, чтобы Луна вошла в Деву и образовала к Меркурию аспект), и тогда вырезать на олове или серебре изображение всего знака Девы целиком вместе с его символом и символом Меркурия.  Если же ты хочешь получить дары от первого лика Девы, то добавь к этому еще и вышеназванную фигуру, обитающую в первом лике; и схожим образом действуй в остальных случаях.

Уже в поздние времена знатоки изображений приняли для них единую форму, а именно, окружность, подражающую форме небес. Однако более древние мастера, как явствует из одного арабского сборника, предпочитали всем прочим фигурам форму креста[2], и вот по какой причине. Воздействие всякого тела определяется его силой, распространившейся по плоскости. Плоскость же обозначается крестом, поскольку крест, подобно плоскости, обладает длиной и шириной. Таким образом, крест есть основная фигура; и, кроме того, из всех фигур он в наивысшей степени прямолинеен, ибо имеет четыре прямых угла. Небесные влияния же проявляются сильнее всего через отвесные лучи и прямые углы, ибо звезды обладают наибольшим могуществом в четырех углах неба — восточном, западном и в середине неба по обе стороны [от Земли]. Когда они находятся в этих местах, лучи их, направленные друг на друга, образуют крест. Поэтому крест, по словам древних, есть фигура, сотворенная могуществом звезд и служащая сосудом их силы; потому он могущественнее прочих самый могущественный из образов и более всего легче прочих воспринимает силы и духов планет.

Это мнение первыми высказали или же убежденнее всех подтвердили египтяне, для которых одним из важнейших символов был крест, означавший у них жизнь грядущую; эту фигуру они вырезали на груди Сераписа[3]. Впрочем, я полагаю, что вера египтян в превосходство креста, утвердившаяся еще до Рождества Христова, была не столько следствием даров, получаемых с его помощью от звезд, сколько предзнаменованием той силы, которую этой фигуре предстояло обрести от Христа. Астрологи же, жившие вскоре после Христа, наблюдали, какие чудеса с помощью креста творят христиане, но не ведали или не желали признавать, что столь великие деяния исходят от Иисуса, и приписывали их небесам, — хотя им следовало бы заметить, что одним лишь крестом без имени Иисусова никаких чудес не совершалось. Мнение, что крестовидная фигура хороша для резных изображений потому, что действием своим подобна всем планетам и звездам, быть может, и справедливо, но одного лишь этого недостаточно, чтобы крест обрел такую великую силу. Впрочем, в сочетании с другими необходимыми средствами он, возможно, и способен до некоторой степени поддержать телесное здравие.

Но вернемся к мнениям других знатоков и продолжим начатое. Чтобы обрести долголетие, древние вырезали образ Сатурна на камне «фейризех», то есть на сапфире[4], и делали это в час Сатурна и когда Сатурн восходил и находился в благоприятном положении. Образ же выглядел так: старец, восседающий на высоком престоле или на драконе, с головою, покрытой темным платом, поднявший руки над головой, держащий в руке серп или некую рыбу и облаченный в темные одежды[5]. Для долгой и счастливой жизни вырезали на прозрачном или белом камне образ Юпитера: венценосного мужа, восседающего на орле или драконе и облаченного в желтые одежды. И делали это в час Юпитера, когда Юпитер восходил в знаке своей экзальтации[6] и был расположен благоприятно. Для избавления от трусости в час Марса и при восходе первого лика Скорпиона[7] вырезали образ венценосного Марса в доспехах и при оружии. Для исцеления от болезней в час Солнца и при его восхождении в первом лике Льва[8] вырезали образ Солнца на золоте: царя в желтых одеждах, восседающего на престоле, и при нем ворона и образ солнца. Для веселья и телесной силы в час Венеры, когда та восходила в первом лике Весов, Рыб или Тельца[9], вырезали образ юной Венеры, держащей в руках яблоки и цветы и облаченной в желтое и белое. Образ Меркурия для укрепления разума и памяти вырезали при восхождении первого лика Близнецов[10]. Также образ Меркурия — мужа с дротиком в руке — делали для исцеления от лихорадки; в час Меркурия и при его восхождении этот образ вырезали на мраморе, а затем делали его оттиск на каком-нибудь веществе и давали проглотить больному. Утверждали, что он избавляет от всех видов лихорадки. Для прироста делали образ Луны, когда восходил первый лик Рака. Образ Меркурия — восседающий на престоле крылатый муж с орлиными ногами и в головном уборе с гребнем, держащий в левой руке петуха или огонь, или же, иногда, восседающий верхом на павлине и с тростником в правой руке, в разноцветных одеждах. Образ Луны — прекрасная дева, увенчанная рогами и восседающая на драконе или быке, со змеями над головой и под ногами. Для исцеления от каменной болезни и болей в половых органах, а также от полнокровия делали образ в час Сатурна, когда тот восходил в третьем лике Водолея[11]. В час Солнца, когда восходил первый градус второго лика Льва, вырезали на золоте образ льва, катящего лапами камень. Полагали, что этот образ полезен для изгнания болезней. Схожее изображение делали для лечения почечных болезней, когда Солнце достигало середины неба, находясь в Сердце Льва[12], — Пьетро д’Абано одобрил этот образ и подтвердил его действенность на опыте, с той лишь оговоркой, что середину неба при этом должны аспектировать Юпитер или Венера, а злотворные планеты — находиться в падающих домах и в неблагоприятных положениях[13]. От Менго, знаменитого врача, я слыхал, что подобное изображение, изготовленное при точном соединении Юпитера с Солнцем, избавило Джованни Марлиани, лучшего математика нашего времени, от страха перед грозой[14]. Далее, для укрепления здоровья и защиты от колдовских чар вырезали образ на серебре в час Венеры, выбрав такое время, чтобы Луна находилась в угловом доме и в благоприятном аспекте с Венерой, владыка шестого дома — в тригоне или оппозиции с Венерой или Юпитером, а Меркурий был бы не слишком поражен. Делали это в последний час воскресного дня, когда владыка этого часа находился в десятом доме[15]. Пьетро д’Абано говорит, что врач может исцелить больного при помощи [астрологического] изображения, если изготовит его в такое время, когда асцендент, середина неба и десцендент будут благоприятны, равно как и владыка асцендента и второй дом, а шестой дом и его владыка — несчастливы. Кроме того, по словам Пьетро, здоровье человека можно сделать крепче, а жизнь — дольше, чем предначертано изначально, если изучить гороскоп его рождения и вырезать изображение, в котором будут содержаться следующие благоприятные показатели: сигнификатор жизни; податели жизни (как знаки, так и их владыки, и, в особенности, знак и владыка асцендента); знак и владыка середины неба; местоположение Солнца; Жребий Фортуны; владыка места соединения, или сизигии [Солнца и Луны], предшествовавшей рождению. Для изготовления этого образа следует выбрать такое время, когда злотворные и несчастливые планеты будут находиться в падающих домах. Ни один астролог, заключает Пьетро, не усомнится, что подобные средства способствуют долголетию[16].

Перечислять все лики каждого знака, какие учитывали древние, и все положения Луны, какие они почитали необходимыми для изготовления образов, было бы слишком долго.  Так, образы для защиты от болезней и ненависти и для благополучного путешествия делали в такое время, когда Луна находилась в промежутке от семнадцатого до последнего градуса Девы[17]. Образы для защиты от болезней, раздоров и плена делали тогда, когда Луна находилась в промежутке от начала Козерога до его двенадцатого градуса[18]. Когда Луна располагалась в промежутке от двенадцатого до двадцать пятого градуса Козерога[19], изготавливали образы, помогающие от истощения сил и спасающие от тюрьмы. В промежутке от четвертого до семнадцатого градуса Рыб[20] — образы для исцеления от болезней, для извлечения прибыли, для хорошего товарищества и обильного урожая. Очень часто использовали и прочие положения Луны, изготавливая другие образы, дабы потешить свое суетное любопытство. Я перечислил здесь лишь те, которые имеют отношение не столько к магии, сколько к медицине. Признаться, я подозреваю, что даже и медицина большею частью суетна. Полагаю, однако, что именно эти положения Луны надлежит выбирать для приготовления других, более допустимых лекарств; а, кроме того, часы, когда она находится в 6° Овна или в 19°26’ Овна; в 10°51’ Близнецов; в 19°26’ Рака; в 6°34’ Весов, в 19°26’ Козерога, в 2°17’ Водолея или в 15°8’ того же знака. Кроме того, следует помнить максиму Гали: если в каком-либо знаке находится Солнце, то этот знак становится активным, подчиняет себе остальные и осуществляет свое воздействие легче, следовательно, Луна должна быть приближена к нему, если ты желаешь получить от нее дар, усиливающий лекарство[21]. Говоря «приближена», я разумею знак, лик и, в особенности, градус; так что если ты желаешь добрых даров от Юпитера, дождись, пока Луна не приблизится непосредственно к нему или же не окажется в каком-либо из его знаков, ликов и градусов, да так, чтобы Солнце при этом укрепляло одно из этих мест, в которых качества Юпитера сильны. По этому же правилу действуй и в других случаях.

Рассказывать любопытства ради о том, какие изображения делали древние, чтобы пробудить взаимное влечение душ или, напротив, добиться отчуждения между ними, чтобы ниспослать счастье или навлечь беду на какого-либо человека, дом или город, я полагаю неуместным и, возможно, даже вредным. Я не разделяю веру в то, что подобного можно добиться. Астрологи, однако, убеждены, что все это достижимо, и описывают, каким образом это делается, однако излагать их метод я не дерзаю. Впрочем, Порфирий в истории жизни своего учителя Плотина подтверждает, что такие вещи возможны. Он рассказывает о некоем Олимпии, египетском маге и астрологе, жившем в Риме. Тот попытался причинить Плотину вред, обратив против него планеты при помощи изображений или чего-то подобного; однако Плотин обладал столь возвышенной душой, что покушение Олимпия обратилось против него самого[22]. Альберт Великий, глубокий знаток не только богословия, но и магии, также заявляет в своем «Зерцале» (притязающем на способность отличить дозволенное от запретного), что изображения, правильно изготовленные астрологами, перенимают силу и влияние от небесных фигур[23]. И далее он описывает их чудесные свойства, обещанные Тебитом Бенторадом[24], Птолемеем и прочими астрологами. В частности, он упоминает образы, призванные приносить кому-либо несчастье или благополучие, — то есть те, которые я намеренно пропускаю. Однако он утверждает, что они бывают действенными, хотя, как человек совестливый, порицает злоупотребление этим искусством, а как богослов питает отвращение к тем молитвам и воскурениям, которые подносили демонам некоторые нечестивцы при изготовлении образов. Тем не менее, он не осуждает те символы, буквы и речения, которые помещают на изображениях, чтобы получить от той или иной небесной фигуры какой-либо определенный дар. Пьетро д’Абано тоже свидетельствует, что ему удавалось добиться подобного при помощи изображений. Более того, Пьетро утверждает, что с помощью образа, изготовленного, по словам Тебита, астрологом Федиксом, действительно была разорена какая-то страна[25].

Фома Аквинский, наш провожатый в науке богословия, в большей мере опасается подобных методов и не приписывает образам особой действенности. Он полагает, что рукотворные фигуры могут получить от небес лишь столько силы, сколько те естественным образом даруют растениям и прочим природным средствам; и что фигуры эти созвучны небесам не потому, что изображают то-то и то-то, а лишь потому, что их вырезают на определенном материале, изначально принадлежащем к определенному разряду вещей. Об этом он пишет в третьей книге своей «Суммы против язычников», насмехаясь там же над буквами и символами, которые добавляют к фигурам, но сами фигуры уже не осуждая столь сурово, если только последние не содержат каких-нибудь бесовских знаков[26]. Кроме того, в своей книге «О судьбе» он утверждает, что от созвездия придают строй и длительность бытия не только природным вещам, но и рукотворныым, и добавляет, что потому-то [астрологические] изображения и делают под влиянием определенных созвездий. Но если с помощью таких изображений совершается нечто чудесное и выходящее за пределы обычных природных явлений, он отвергает это как бесовские соблазны. Очень ясно он излагает это мнение в книге «Против язычников»[27], а еще яснее — в своем письме «О тайных деяниях природы», где выказывает еще меньше доверия изображениям как таковым, независимо от того, каким способом они изготовлены; и я, повинуясь его требованию, заявляю, что и сам в них не верю. Ведь даже платоники полагали, что некоторые чудесные свойства изображений суть обманы, наведенные демонами. И Ямвлих говорит, что те, кто пренебрегает высочайшей религией  и святостью, веруя в одни лишь изваяния и ожидая от них божественных даров, весьма часто становятся жертвами обмана, ибо под видом добрых божеств их посещают злые демоны[28]. Впрочем, он не отрицает, что изваяния, сотворенные в согласии с движением небесных тел, способны приносить некоторую естественную пользу[29].

Ввиду всего вышесказанного я полагаю, что безопаснее доверяться снадобьям, нежели изображениям, и что названные нами причины, по которым образы могут обретать небесную силу, более действенно проявляются в лекарствах, нежели в фигурах. Ведь если изображения и впрямь обладают некой силой, то вероятнее всего, что она с самого начала была присуща им от природы благодаря материалу, на котором их вырезают, а вовсе не снизошла в то мгновение, когда мастер вырезал образ. И даже если материал и становится более действенным при создании образа, то это объясняется не столько самой фигурой, которую на нем вырезают, сколько его нагреванием под ударами молота. Если он подвергается ударам молота и нагреванию в такое время, когда небеса созвучны той гармонии, что некогда влила в этот материал его изначальную силу, то упомянутая сила пробуждается и укрепляется, подобно тому, как от дуновения воздуха огонь разгорается ярче и являет то, что прежде было сокрыто; или как от жара огня проступают и становятся зримыми тайные письмена, написанные луковым соком; и так же буквы, написанные на камне козьим жиром и совершенно невидимые, становятся видны и выступают над поверхностью, будто лепные, если погрузить камень в уксус. Итак, удары молота и нагревание, если подвергнуть им материал в надлежащее время, освобождают скрытую в нем силу, точь-в-точь как прикосновение к [листьям] мари (scopa) или [коре] земляничника (arbutus) пробуждает дремлющее безумие[30]. Выбирать подходящее расположение небесных тел для приготовления лекарств — разумный подход. Если же кто желает работать с металлами или камнями, то лучше просто бить их молотом и нагревать, чем вырезать на них образы. Ведь изображения, как я подозреваю, бесполезны — и, более того, мы не вправе допустить даже тени идолопоклонства. Это было бы так же опрометчиво, как и обращаться к звездам, пусть даже благотворным, для изгнания болезней, схожих с ними по природе. Ибо они нередко лишь усугубляют недуг — подобно тому, как вредоносные звезды иногда смягчают болезни, с ними несхожие (как о том ясно говорят Птолемей и Гали[31]).

© Перевод: Анна Блейз, 2017