О жизни

Глава XIX

Как изготовить фигуру мира[1].

Но отчего же, в таком случае, не использовать вселенский образ — образ самого мироздания?[2] Некоторые надеются, что с его помощью можно получить дары от всей вселенной. Приверженец подобных воззрений должен, если ему это под силу, изваять прообраз вселенной в бронзе (aes), а затем, в подобающее время, сделать с него оттиск на тонком позолоченном листке серебра (argenti lamina aurata). Когда же в точности надлежит снять оттиск? Когда Солнце достигнет первой минуты Овна. Ибо астрологи обыкновенно предсказывают судьбы мира (или, по крайней мере, события грядущего года) на основании этого часа, когда Солнце возвращается ко дню своего рождения. Итак, оттиск с фигуры мира следует снять в час рождения мира. Видишь, как прекрасно поможет нам в этих рассуждениях аргумент о том, что мир родился в определенный час? Ибо каждый год мир рождается снова и снова. Когда астрологи составляют гороскоп человека, не определяют ли они для начала, в каком знаке, каком градусе и минуте находилось Солнце? Тем самым они закладывают основание всей фигуры [= гороскопа]. А затем, во всякий последующий год, когда Солнце входит в ту же минуту [зодиакального круга], говорят, что человек как бы рождается заново, и по [гороскопу, составленному на это время,] предсказывают его судьбу на грядущий год[3]. Очевидно, что для человека это будет бесполезно, если он, так сказать, не возродится в данном году, а возродиться он сможет лишь при условии, что когда-то родился впервые и это случилось в определенное время. Следовательно, можно предположить, что когда-то, в определенное время, родился и весь мир, и случилось это тогда, когда Солнце вошло в первую минуту Овна, потому что жребии мира, возрождающегося каждый год, всегда вращаются вокруг одного и того же положения. Итак, для изготовления фигуры мира [здесь: физической модели] следует выбрать именно это время. 

Смотри, однако, не пытайся ваять эту фигуру или делать с нее оттиск в день субботний. Ибо в этот день, как полагают, Господь, создатель мира, отдыхал от Своих трудов, к которым приступил в наилучший из всех дней недели — день Солнца [= воскресенье]. Ведь Сатурн [= планета субботы] настолько же непригоден для порождения, насколько Солнце благоприятствует последнему. Завершились же труды Господни в день Венеры [= пятницу], обозначающей совершенную красоту творения. Рассуждать же подробнее о причинах сотворения мира будет излишним, ибо совсем недавно наш друг Джованни Пико делла Мирандола изъяснил божественным слогом те Божьи тайны творения, что открываются нам в Моисеевой Книге Бытия[4]. Посему вернемся к тому, с чего мы начали, и повторим еще раз, что приверженцу подобных методов надлежит изваять вышеописанную сферу в день или час Солнца, но никоим образом не в день и не в час Сатурна. И сделать это в день рождения года, по возможности выбрав время, чтобы благодетели наши, Юпитер и Диана[5], были на восходе.

В фигуре этой следует использовать не только линии, но и цвета. Есть три цвета мира, одновременно и общие, и частные: зеленый, золотой и сапфирново-синий, посвященные трем небесным Грациям[6]. Зеленый — цвет Венеры, а также Луны; это влажный цвет, дающий влажную конституцию и полезный для новорожденных, а также подходящий и матерям. Золотой, как всем известно, — цвет Солнца, однако Юпитеру и Венере он также не чужд. И, наконец, сапфирово-синий цвет мы полагаем цветом Юпитера, которому посвящен и сам сапфир (sapphirus). По той же причине и лазурит (lapis lazulus), обильно наделенный этим цветом, обладает силой Юпитера и, по мнению врачей, исцеляет расстройства черной желчи, происходящие от Сатурна. Лазурит рождается вместе с золотом и украшен золотыми отметинами[7]; иными словами, он дружен с золотом, так же как Юпитер — с Солнцем. Схожую силу имеет и армянский камень (lapis Armenus)[8], цвет которого подобен вышеназванному, хотя и в сочетании с зеленым. Итак, чтобы привлечь дары небесных Граций, надлежит в первую очередь обращаться к этим цветам. В том образе мира, который ты ваяешь, используй синий цвет для небесных сфер[9]. Чтобы достичь истинного подобия небесам, сферы эти советуют украсить золотыми звездами, а саму Весту, или Цереру, то есть Землю, облачить в зеленые одежды[10]. Стороннику подобных методов следует носить такую фигуру с собой или ставить ее перед собою и созерцать. Еще полезнее, однако, взирать на подвижную сферу: одну такую некогда изготовил Архимед, а недавно такую же соорудил наш флорентийский друг Лоренцо[11]. И на подобную конструкцию следует не просто смотреть, но воспроизводить ее образ в уме. С тою же целью можно соорудить в самой глубине своего жилища особую комнату, покрытую куполом и украшенную такими же фигурами и цветами, и в этой комнате не только спать, но и проводить большую часть дневного времени. И тогда даже за пределами дома внимание будет устремляться не столько к созерцанию отдельных вещей, сколько к образу и цветам вселенной. Но предоставим все это создателям изображений. Ты же сможешь сотворить еще лучший образ в себе самом, если будешь знать, что нет ничего более упорядоченного, чем небеса, и нет ничего более уравновешенного, чем Юпитер; следовательно, чтобы обрести дары от небес и от Юпитера, будь упорядочен и уравновешенного в своих мыслях, чувствах и образе жизни.

Коль скоро нам выдался случай упомянуть о небесной уравновешенности, самое время вспомнить, что небесам, выражаясь языком перипатетиков, чужд избыток какого бы то ни было из стихийных качеств. В противном случае, будь это качество составным, оно за столько веков распалось бы на части, а будь оно простым, то оказалось бы столь огромным, могущественным и подвижным, что уничтожило бы остальные качества. В действительности же небеса уравновешенны настолько, что подчиняют себе все разнообразие вещей и смешивают все вещи воедино. Кроме того, саму свою жизнь они получили от Господа в силу той же уравновешенности и совершенства формы. Ибо составные вещи обретают жизнь лишь тогда, когда противоположные качества в них перестают враждовать и образуют некую совершенную смесь, как это видно на примере растений. Животные ведут жизнь более совершенную, так как по своему составу они отстоят от вражды противоположностей дальше, чем растения. По той же причине жизнь человека еще более совершенна и уже не чужда жизни небесной. Ибо человек по своему составу уже приближается к уравновешенности небес, особенно в том, что касается духа, который не только обладает утонченной субстанцией и уравновешенностью качеств, созвучной небесам, но и наделен небесным светом. Когда же дух являет все эти свойства в наивысшей степени, он становится родствен небесам и обретает небесную жизнь от Господа; и до тех пор, пока человек соблюдает уравновешенность во всем, что касается пропитания и образа жизни, дух его продолжает получать чудесные дары от небес.

Наши слова о том, что небесам чужд избыток какого бы то ни было из стихийных качеств, можно понимать двояко. Во-первых, может оказаться так, что упомянутых качеств в небесах нет вовсе, а есть лишь уравновешенные добродетели, порождающие качества. Во-вторых, если в небесах все же существуют качества, отчасти подобные земным, то все они как бы воздушны и вследствие этого уравновешенны. Когда же мы называем те или иные небесные тела холодными или сухими, мы следуем определению Платона, утверждавшего. что холодной называется вещь, производящая мало тепла, а сухой — производящая мало влаги[12]. Так, астролог Авраам[13] говорит, что Сатурн иссушает и охлаждает наше тело, потому что дает ему слишком мало тепла и влаги. По той же самой причине говядина и зайчатина, сами по себе горячие и влажные, для нас холодны и сухи. Из этих рассуждений следуют два вывода. Во-первых, если всякое тело, обретя равновесие, живет дольше, то небеса как самые уравновешенные из всего сущего, живут дольше всего, — или, вернее, наоборот: поскольку небеса наиточнейшим образом уравновешенны и наделены самой совершенной жизнью, то всякая прочая вещь обретает тем более превосходную жизнь, чем более она приближается к небесной уравновешенности. Во-вторых, сама по себе жизнь есть совершенная форма, совершенствующая тело и наделяющая его принципом движения — движения внутреннего, которое, впрочем, может проявляться и внешне в любой из частей упомянутого тела. И если жизнь состоит из перечисленного, то всякий, кто не разумеет, что такая форма [т.е. жизнь] присуща небесам, воистину обделен умом: ведь небеса есть самое совершенное из тел, непрерывно вращающееся в самом совершенном движении и наделяющее жизнью все сущее — и бóльшую меру жизни дающее тем, кто в большей степени подобен ему по природе или охотнее открывается его влияниям изо дня в день

© Перевод: Анна Блейз, 2017