Иудейская демонология

Демоны, демонология. В бытовом словоупотреблении демон — злой дух, бес. Но это лишь приблизительное определение. В политеистических религиях граница между богами и демонами подвижна: среди демонов встречаются и добрые, а среди богов — такие, которые творят зло. В монотеистических религиях злые духи могут трактоваться как слуги единого Бога, и в этом случае демонология связывается в единую систему с ангелологией и собственно теологией, а могут повышаться в ранге до противников Бога и приобретать статус дьявольских сил, отличный от статуса демонов в политеизме. Ни в одном из ближневосточных языков, включая иврит, общего понятия, аналогичного термину «демон», не существует. В целом, на Ближнем Востоке демоны представлялись менее могущественными, чем боги, и обладающими менее выраженной индивидуальностью. Великим богам поклонялись в рамках официально утвержденных культов, а демонам — нет. В магии к демонам обращались с целью причинения людям того или иного вреда.

Демонология древнего Ближнего Востока

Вера в необходимость защиты от демонов бытовала в Месопотамии с древнейших времен: бóльшая часть терминологии, обычаев и обрядов, связанных с демонами, восходит к шумерской культуре. Качественных различий между великими богами и демонами не проводилось: одно из общих наименований демона переводится как «злой бог». Демоны считались слабее богов, — хотя в некоторых мифах они восстают против великих богов и подчас побеждают. Демоны — вестники владыки подземного мира, шествующие перед ним. Они обитают в пустынях и близ могил; многие из них описываются как призраки, души умерших, особенно тех, которые погибли насильственной смерти и остались без погребения. Болезни иногда считались следствием демонической одержимости, а некоторые демоны даже носили имена тех болезней, которые они вызывали, — например «Головная боль» или «Лихорадка». Ведьма ламашту убивала детей во чреве матери и новорожденных младенцев. Как и многие другие демоны, она изображалась в виде чудовища, состоящего из частей тел различных животных. Лилиту, месопотамский суккуб, упоминается в Библии под именем Лилит (Ис. 34:14) и фигурирует в позднейшей еврейской демонологии. Добрые демоны упоминаются в источниках гораздо реже.

Ханаанская демонология в общих чертах была, вероятно, схожа с месопотамской, насколько можно судить по дошедшим до нас скудным свидетельствам. В одном мифологическом тексте из Угарита Эль, отец богов, едва не умирает от страха, столкнувшись с демоном, «имеющим пару рогов и хвост», т.е. похожим на дьявола из более поздних верований. Надпись на финикийском амулете VII века до н.э. из Арслан-Таша начинается так: «Заклинания: о летучая, о богиня, о Сасам… О бог, о душитель ягнят! В дом, в который вхожу я, ты не войдешь; по двору, по которому иду я, ты не пройдешь». Далее на этом амулете, призванном защищать рожениц, приводится обращение к богам с просьбой о защите, и изображаются упомянутые в надписи демоны: крылатый сфинкс с подписью «Летучая, Лил[ит]» и волк, пожирающий ребенка. Многим элементам этого текста находятся близкие параллели в месопотамском, арабском, греко-римском и позднем еврейском фольклоре, что свидетельствует об универсальном характере многих поверий, связанных с демонами (Gaster, Orientalia, 11, 1942, pp. 41—79).

Демонология в Библии

Официальная религия Израиля разительно отличается от современных ей политеистических религий в отношении места, которое отводится в ней демонам. В Библии демоны не играют практически никакой заметной роли. Магия среди израильтян была запрещена еще в глубокой древности; в старейшем собрании законов, Книге Завета, содержится заповедь: «Ворожеи не оставляй в живых» (Исх. 22:17; ср. Втор. 18:10—12: «…не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых; ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего»), а царь Саул изгнал из страны некромантов (1 Цар. 28:3 [в русском синодальном переводе — «волшебников и гадателей]). Поскольку многие языческие магические практики носили защитный характер, то есть предназначались для отвращения или изгнания демонов, израильские священники, судя по всему, стремились радикальным образом искоренить саму веру в демонов. Бедствия и болезни, как утверждалось, исходили не от демонов, а от Бога: «Бывает ли в городе бедствие, которое не Господь попустил бы?» (Амос 3:6). Бог не всегда вершит Свою волю собственноручно: нередко он посылает ангелов и духов как исполнителей; но при этом, как правило, прямо указывается, что эти духи подвластны Его велениям. Так, о злом духе, мучившем Саула, сказано: «… и возмущал его злой дух от Господа» (1 Цар. 16:14). Поэтому не следует недооценивать ни многочисленные следы поверий о демонах, сохранившиеся в Библии, ни трудности, возникающие при попытке их интерпретации. Большинство отрывков, в которых встречаются подобные следы, носят поэтический характер, и зачастую невозможно установить, относится ли упомянутый демон к живой религиозной традиции или представляет собой литературную условность. Подобно некоторым месопотамским демонам, имена которых употреблялись в языке и как обычные нарицательные существительные, такие библейские термины, как «девер» и «мавет» (см. ниже), с равным успехом могли служить как собственными, так и нарицательными именами.

В целом, насколько можно судить по народным поверьям и литературным вымыслам, представления о демонах в Древнем Израиле были во многом схожи с теми, что бытовали у соседних народов. Демоны обитают в пустынях и развалинах домов (Лев. 16:10; Ис. 13:21, 34:14). Они насылают на людей болезни (Пс. 90:5—6), смущают умы (как дух, преследовавший Саула: 1 Цар. 16:15, 23) и внушают лживые помыслы (3 Цар. 22:22—23) — но во всех этих случаях действуют как посланники Бога. Таинственное существо, нападающее на Иакова в Книге Бытия (32:25 и далее), обладает признаком, который приписывается демонам во многих поверьях: демоны считаются духами ночи, а потому с первыми лучами рассвета исчезают или гибнут. Впрочем, страх перед мертвыми для израильтян был нетипичен: признаки его отсутствуют даже в народных верованиях. Тени умерших нередко упоминаются в Библии, но «собрание мертвецов» (Притч. 21:16) продолжает свое призрачное существование где-то в потустороннем мире и, судя по всему, не причиняет беспокойства живым. Среди религиозных обычаев Древнего Израиля обнаруживаются некоторые формальные параллели апотропеическим методам, использовавшимся в других религиях. Так, колокольчики («позвонки») на одежде первосвященника (Исх. 28:33—35) напоминают о роли колокольчиков в других традициях, где считалось, что их перезвон отпугивает демонов. Трубные звуки (Исх. 19:16, Лев. 25:9 и др.), воскурения (Лев. 16:12—13), помазание дверных косяков (Исх. 12:7), голубой цвет (Числ. 15:38) и филактерии со словами из святого писания (Втор. 6:8, 11:18) тоже имеют немало общего со средствами, употреблявшимися в других культурах для отвращения злых духов. Однако в случае с израильским культом зачастую очень трудно определить, до какой степени осознанно и целенаправленно все эти средства использовали в тот или иной период для защиты от демонов.

Отдельные демоны

Чужеземные боги обозначались в Библии термином шедим (Втор. 32:17, Пс. 105:37; ср. также 1 Кор. 10:20; в переводах на большинство языков — «демоны» или «бесы»). Это слово родственно аккадскому шеду («демон», добрый или злой).

Кроме того, боги других народов уничижительно именовались сеирим («косматые демоны, сатиры») (Лев. 17:7, 2 Пар. 11:15). Эти существа обитают в развалинах домов вместе с Лилит (Ис. 13:21, 34:14).

Лилит (Ис. 34:14¹, от шумерского лил, «воздух», а не от др.-евр. лайла, «ночь») первоначально считалась суккубом, сожительствующим со смертными, но в приведенном выше заклинании из Арслан-Таша она отождествляется с демоном, похищающим детей; эту последнюю роль она сохранила за собой и в более позднем фольклоре. Традиционное толкование ее имени как «сова» (которое нашло отражение во многих переводах) свидетельствует о том, что птицы, в особенности совы, с древнейших времен ассоциировались с демонами.

Мавет — древнееврейское имя нарицательное, означающее «смерть», а также имя собственное ханаанского бога подземного мира (Мот), врага Баала в угаритском эпосе. По всей вероятности, в Ис. 28:15 («мы заключили союз со смертью») и в Иер. 9:21 («Ибо смерть входит в наши окна, вторгается в чертоги наши, чтобы истребить детей с улицы, юношей с площадей») это имя употреблено как собственное, а не нарицательное; ср. также Ос. 13:14, Иов 18:13 («первенец смерти») и 28:22.

Решеф — еще один ханаанский бог, превращенный в библейской литературе в демона. В большинстве стран Ближнего Востока Решеф был известен как божество мора: его имя и изображение встречаются в памятниках, охватывающих период с середины XIX века до н.э. и до середины IV века н.э. В Книге пророка Аввакума 3:5 Яхве, охваченный воинственным гневом, шествует в сопровождении Девера и Решефа²: первый идет «пред лицем Его», второй — «по стопам Его». (Этот образ напоминает типичное для древних мифов представление о том или ином великом божестве, выступающем в сопровождении двух божественных спутников.) Подобно некоторым другим именам божеств, превратившимся в библейском иврите в имена нарицательные (таким, как Дагон [«зерно»], Астарот/Ашторет [«приумножение (стад)]» и т.д.), имя Решефа стало означать просто моровую язву (Втор. 33:29, Пс. 77:50) и огненные стрелы (Пс. 75:4, Песн. 8:6), что, по-видимому, объясняется распространенной ассоциацией моровых поветрий со стрелами.

Девер, имя которого тоже чаще всего переводят как «мор» или «язва», — еще один демонический вестник, сопровождающий Яхве на битву (Авв. 3:5). Девер упоминается и в Псалтири 90:5—6: «Не убоишься ужасов (пахад) в ночи, стрелы (хез), летящей днем, язвы (девер), ходящей во мраке, заразы (кетев), опустошающей в полдень». Не только Девер, но и другие слова, приведенные в этой цитате в скобках, вполне могли употребляться как имена демонов. В фольклоре разных народов «стрела» часто фигурирует как символ болезни или внезапной боли, а Кетев (Втор. 32:24, Ис. 28:2, Ос. 13:14) в данном случае выступает как персонификация полуденного зноя, эквиваленты которой известны в греческой и римской демонологии.

Азазель упоминается в описании обряда, который полагалось совершать в день искупления (Лев. 16:8, 10, 26). Аарон бросает жребии о двух козлах, и одного из них, предназначенного «для Азазеля», ставит живым пред Господом, а затем отпускает в пустыню. В древнегреческой и латинской версиях имя «Азазель» был истолковано как «предназначенный для отпущения», откуда и происходит образное выражение «козел отпущения». В большинстве раввинистических комментариев и в некоторых современных интерпретациях Азазель толкуется как название места, в котором отпускали козла. Однако подавляющее большинство современных исследователей полагают, что Азазель — это собственное имя демона, считавшегося обитателем пустыни.

Не исключено, что в Притч. 30:15 упоминается вампир: «У алуки³ две дочери: “давай, давай!”». Возможно, на иврите алука означает просто «пиявка», но поскольку в арабской литературе слово ‘аулак встречается как название вампира, не исключено, что в этом непростом для истолкования отрывке речь идет о вампирше и двух ее дочерях.

Демоны в свитках Мертвого моря и другой литературе междузаветного периода

Автор: Делберт Рой Хиллерс

Демоны в каббале

В последние столетия до н.э. в области ангелологии и демонологии произошли большие перемены — по крайней мере, в некоторых иудаистских кругах. Сохраняя и защищая различными способами свой монотеистический характер, иудейская религия в этот период, тем не менее, приобрела некоторые черты дуалистической системы, в которой Богу и силам добра противостояли — как на небесах, так и на земле — могущественные силы зла и лжи. По всей вероятности, это произошло не без влияния персидской религии с ее противостоянием между благим богом Ормуздом и злым божеством Ариманом (Ангра-Майнью); но в то же время иудейский дуализм опирался в построении своей комплексной демонологии и на собственные более ранние источники. Для развития новой демонологической концепции, основанной на более масштабной роли злых духов в устройстве мироздания, привлекались древние мифологические темы и библейские персонажи наподобие Сатаны, обладавшего демонической природой лишь потенциально. Характерная особенность этого периода — появление «князя», стоящего во главе духов зла; часто его называют Велиалом, но иногда она упоминается под именами «Мастема», «Сатана» и прочими. Кроме того, духи добра и зла сражаются в человеческой душе: в этот период распространилось представление о том, что демоны не столько причиняют человеку физический вред, сколько стараются соблазнить его и склонить ко злу. В результате во многих случаях остается неясным, подразумевается ли под «духом» некий демон, внешний по отношению к человеку, или некая наклонность человеческой души. Велиал (или в искаженном варианте — Велиар) — самое распространенное имя предводителя демонов в свитках Мертвого моря. Встречается оно и в другой литературе междузаветного периода, и во Втором послании Коринфянам 6:15. «Велиал» (др.-евр. Beliyya’al) — это составное слово, этимологически означающее «нет пользы» или «нет выгоды» и зачастую употреблявшееся просто как эквивалент слова «негодяй». Но уже в Библии встречается выражение «потоки Велиала» (II Цар. 22:5, Пс. 17:5), означающее «потоки разрушения»[4]. В междузаветной литературе Велиал — «дух извращения, ангел тьмы, ангел разрушения» и начальник над прочими духами. «Мастема» в качестве имени нарицательного имеет приблизительное значение «вражда, сопротивление» и употребляется в этом смысле в Книге пророка Осии 9:7—8 и в некоторых кумранских рукописях, но в Книге Юбилеев (11:5, 11; 17:16 и др.) и в «Дамасском документе» (16:5) фигурирует демон по имени «князь Мастема». В Книге пророка Даниила 4:10, 14, 20 упоминаются «бодрствующие» (арам. ?irin) — особая разновидность ангелов. К этому классу в междузаветной литературе относятся те ангелы, которые, согласно Быт. 6:2, 4 сходили на землю в допотопные времена, брали в жены дочерей человеческих и произвели от них род исполинов («Завет Рувима», 5:6—7; «Завет Неффалима», 3:5; ср. Genesis Apocryphon, ii 2:1, 16). В Книге Товита (3:8, 17) фигурирует Асмодей — демон, который убил первых семерых мужей Сары, ставшей затем женой Товии, сына Товита. 

Демоны в Новом завете

Новозаветная демонология отчасти основывается на народных верованиях того периода, нашедших отражение и в раввинистической литературе, а отчасти — на дуалистических воззрениях, представленных в кумранских апокрифах. В Новом завете, как и в раввинистических текстах, демоны называются «нечистыми духами» или «духами зла». Считается, что они обитают в пустынных местах. Одержимость демоном вызывает различные болезни (или ассоциируется с ними), в особенности такие, которые влекут за собой искажение человеческой личности: речью и поступками человека начинает управлять демон, а не сам человек (Мк. 1:23, 26; 9: 17—29). Сюжет о том, как Иисус исцелил бесноватого, изгнав из него легион нечистых духов и поместив их в стадо свиней (Мф. 8:28—34; Мк. 5:1—20; Лк. 8:26—39), наглядно иллюстрирует устойчивость чрезвычайно древних народных верований, — равно как и притча из Мф. 12:43—45, где утверждается, что изгнанный из человека нечистый дух, скитаясь по пустыне, находит еще семерых бесов и возвращается вместе с ними. С другой стороны, демоны низшего разряда в Новом Завете не обладают ярко выраженной индивидуальностью, независимостью или властью, но подчиняются некоему «князю» — Вельзевулу или Сатане. Демоническое начало при этом изображается не как что-то относительно безвредное и проявляющееся лишь от случая к случаю, а как масштабная космическая реальность, враждебная Богу и людям (Еф. 6:12). Иисус и его противники называют верховного демона именем «Вельзевул (Беелзебуб)» (Мф. 10:25; 12:24, 27; Мк. 3:22; Лк. 11:15–19). Точное значение этого имени вызывало множество споров, и даже новые данные из Угарита не вполне прояснили его этимологию. Написание «Беелзебуб» свидетельствует об отождествлении этого духа с Баал-Зебубом, богом Екрона (4 Цар. 1:2). Не исключено, что изначально две формы имени имели различное значение: «Вельзевул», или «Беелзевул», означало «Баал-владыка» или «Господин святилища», а «Беелзебуб» — «Повелитель мух» (ср. угаритское il dbb [Gordon, Textbook, ?nt 3:43]).

Демоны в талмуде

Автор: Луис Исаак Рабинович

О вере в демонов упоминают тексты, относящиеся к периоду таннаев. Утверждается, что мазиким («злые духи») были созданы под конец шести дней творения, в канун субботы («Авот», 5:6), но других упоминаний о демонах, помимо этого, не встречается во всей Мишне. К достижениям рабби Гиллеля («Софрим», 16:9) и его ученика рабби Иоханана бен Заккаи причисляют владением «языком шедим» (т.е. бесов, «Сукка», 28а). Кроме того, последний приводил аналогию со входящим в человека, а затем изгоняемым демоном безумия (руах тезазит), чтобы объяснить иноверцу загадки закона о рыжей телице[5], хотя и признал затем перед обескураженными учениками, что сам не принимает этого объяснения. В целом, Иерусалимский Талмуд почти не содержит упоминаний о демонах; в нем встречаются только три общих наименования злых духов: маззиким, шедим и рухот. В Вавилонском Талмуде особо подчеркивается, что многочисленные вавилонские верования, связанные с демонами, не были приняты в земле Израильской. В земле Израильской слова шидда и шиддот переводили как «повозки», а в Вавилоне — как «демоны» и «демоницы» («Гиттин», 68а). Равви Иоханан, живший в Палестине, утверждал, что маззиким, ранее властвовавшие над миром, исчезли, когда была воздвигнута скиния в пустыне («Бамидбар Рабба», 12:30). Тем не менее, в палестинских мидрашах демонологии отводится более заметное место, чем в Иерусалимском Талмуде. С другой стороны, Вавилонский Талмуд содержит множество сведений по демонологии — очевидно, потому, что он испытал влияние демонологический поверий, бытовавших в Вавилонии. В частности, Хаи Гаон (Lewin, Oz?ar, p. 20; cf. Assaf, Geonim, p. 262) утверждает, что вера в демонов была широко распространена в Суре по причине ее близости к (древней) Вавилонии и к дому Навуходоносора, — тогда как жителям более отдаленной Пумбедиты подобные верования были чужды. Мир вавилонских евреев был полон демонов и духов, чаще злых, но иногда и благотворных, обитавших в воздухе, в деревьях и воде, на крышах домов и в отхожих местах. Они невидимы: «Будь они зримы глазу, никто бы этого не вынес. Они окружают нас со всех сторон. И числом они превосходят людей: по левую руку от каждого человека — тысяча их, а по правую — десять тысяч» («Брахот», 6а). Это они причиняют людям всевозможные неудобства. Но если принять определенные меры, то поутру можно увидеть их следы, похожие на отпечатки лап петуха. В отличие от каббалы, талмудическая литература не предпринимает попыток систематизировать демонологию. Многочисленные сведения о демонах разбросаны в Талмуде и мидрашах совершенно хаотично и бессистемно. Примером могут послужить нижеследующие подробности, взятые — за исключением особо оговоренных случаев — из талмудического трактата «Псахим» (110а—112b).

Асмодей — церь демонов. Царица их — Аграт бат Махалат, которой прислуживают 10 000 демонов, и каждый из способен творить зло. Она обитает в воздухе. Первоначально она была сильна во все времена, но рабби Ханина бен Доса положил этому конец, пригрозив изгнать ее изо всех населенных мест. Аграт взмолилась о пощаде, и он оставил ей власть на ночи среды и кануны субботы. Позднее вавилонский аморей Абайя все-таки изгнал ее из населенных мест, но Аграт по-прежнему таится в узких переулках. Если совершать какие-либо парные действия, в особенности пить из четного количества чаш, то привлечешь к себе злых демонов; исключение составляют четыре чаши пасхального седера, который потому и называют «ночью бдения» (Исх. 12:42), т.е. ночью защиты от демонов. Особенно опасны демоны, обитающие в пальмовых деревьях и вокруг них; они могут напасть на того, кто облегчится между пальмой и стеной, пройдет между двумя пальмами или ляжет спать в тени пальмового дерева. Демон по имени Пальга нападет на человека, который помочится на пень пальмового дерева, а демон Зереда — на того, кто положит голову на пень. В целом, следует сторониться любых ветвистых или колючих деревьев, но в деревьях некоторых пород демоны селятся особенно охотно. В каперснике водится слепой демон Рухэ. Не менее 60 демонов обитают в тени каждой рябины, и особенно опасно, если такое дерево растет неподалеку от города; изгнать же их можно только при помощи «амулета 60 демонов». Демоны «ришпе» живут в корнях деревьев. Демон по имени Кетев Мерири (Втор. 32:34) действует по утрам (Абайя однажды встретил его; при этом были рабби Папа и Хуна бен Иошуа). После полудня его сменяет Кетев Яшуд Зохораим (Пс. 90:6), который выглядит как козлиные рога и имеет крылья. Оба эти демона особенно активны с 1-го по 16-е число месяца таммуза. Впрочем, согласно мидрашам, Кетев Мерири действует в период с 17-го таммуза по 9-е ава, между четвертым и девятым часами дня. Уже в XIII веке Зедекия Анав сообщал, что в Риме в эти часы и дни не наказывали учеников, чтобы Кетев Мерири не завладел ими (« Шибболей ха-Лекет», 1:203). Этот демон покрыт чешуей и шерстью, а в сердце у него — один глаз, который вращается, как шар, между солнечным светом и тенью. Кто увидит его, лишится чувств и упадет наземь (мидраш на Пс. 90:3; однако из контекста следует, что речь идет о Кетев Яшуд Зохораим)  Рабби Йосеф и рабби Папа по-дружески беседовали с демоном, которого тоже звали Йосеф. Демоны заводятся в пище и питье, оставленных под кроватью. Кроме того, не следует пить воду из прудов и рек ночью среды и в канун субботы. Всем, кто так поступает, демон Шабрири (букв. «слепота»; ср. Таргум Онкелоса на Быт. 19:11) причиняет зло; но от него можно защититься, если произносить его, последовательно отнимая по одной букве («Шабрири, брири, рири…» и т.д.). Соломон использовал демон и демониц на строительства храма и заставлял их носить ему из Индии воду, при помощи которой выращивал всевозможные экзотические растения, иначе в Израиле не приживавшиеся (Экклесиаст Рабба, 2:5). Ученые защищены от махинаций злых демонов, пока заняты изучением Писания; однако Раши толкует один отрывок из Талмуда, согласно которому ученые, наоборот, нуждаются в особой защите, потому что демоны им завидуют («Брахот», 62а). 90-й псалом называют «псалмом [защиты от] посещений [злых демонов]». Утверждают, что Моисей читал его, восходя на гору Синай, «потому что опасался маззиким, ангелов разрушения». Другие источники советуют почаще повторять этот псалом, «ибо весь мир полон злых духов и маззиким» (Танх. Мишпатим, конец), а толкования этого псалма в мидрашах — настоящая сокровищница сведений по демонологии (см., например, мидраш на Пс. 90; Танх. Мишпатим, конец; Числа Рабба, 12:3—4. Власть демонов над человеком и его бессилие перед ними иллюстрирует талмудическая метафора действия, совершаемого по принуждению: «…словно бес (шед) заставил его (сделать то-то и то-то)» (РхШ 28а). Все комментаторы и кодификаторы Талмуда принимали веру в демонов; противостоял ей один лишь Маймонид.

Демоны в каббале

Автор: Гершом Шолем

Каббалисты использовали все демонологические мотивы, встречающиеся в Талмуде и мидрашах, а также развивали или дополняли их, главным образом, по двум направлениям: 1) пытались систематизировать демонологию так, чтобы вписать ее в свою картину мира и, соответственно, объяснить со своей точки зрения на действительность; 2) добавляли разнообразные новые элементы, в основном из средневековой арабской и христианской демонологии, а также из немецких и славянских народных поверий.

Иногда подобные заимствования более или менее логично связывались с еврейской демонологией, благодаря чему до некоторой степени «иудаизировались». Но зачастую подобные связи носили сугубо внешний характер: многие материалы еврейская демонология инкорпорировала практически без адаптации к еврейскому контексту. И чаще всего это наблюдается в источниках по практической каббале: подлинно каббалистические воззрения смешиваются в них с народными верованиями, изначально не имевшими никакого отношения к верованиям каббалистов. В результате поздняя иудейская демонология приобрела ярко выраженный синкретический характер. Материалы, относящиеся к демонологии этого типа, обнаруживаются в бесчисленном множестве источников, многие из которых до сих пор не опубликованы. Тщательные исследования в этой области — один из самых серьезных пробелов в области иудаики, который стоило бы восполнить.

Кроме того, представления о демонах и о силе воображения, встречающиеся в сочинениях самих каббалистов, неоднозначны и подчас противоречат друг другу. Мнения постепенно диверсифицировались под влиянием традиций, культурной среды и интеллектуального кругозора каждого отдельного автора. Демонологические представления ранних испанских каббалистов ясно изложены в комментарии Нахманида к Левиту 17:7, и влияние их прослеживается во всей дальнейшей литературе на эту тему. По мнению Нахманида, демоны (шедим) обитают в пустынных местах (шедудим), в развалинах и в холодных местностях (на Севере). Они сотворены не из четырех стихий, а всего из двух — огня и воздуха. Они обладают тонкими телами, не доступными чувственному восприятию человека, и благодаря этим тонким телам могут летать в огне и по воздуху. Коль скоро стихии в их составе все же присутствуют, они подвластны законам сотворенного мира и, следовательно, умирают и разлагаются так же, как люди. Пищу себе они добывают из воды и огня, из запахов и древесных соков; именно поэтому некроманты возжигают демонам курения. Несмотря на заключенную в них стихию тонкого огня, демоны распространяют вокруг себя холод, отпугивающий экзорцистов (эта подробность встречается только в поздних источниках). Благодаря способности к полету они могут подниматься в ту область атмосферы, где обитают «князья» зодиака, и подслушивать там предсказания о близком (но не об отдаленном) будущем. Кроме того, Нахманид намекает (в комментарии к Левиту 16:8), что демоны принадлежат к наследию Самаэля, а Самаэль, по его словам, — это «душа планеты Марс, и Исав — подданный его среди народов» (иначе говоря, Самаэль — ангел Едома, или христианства).  Кастильские каббалисты Исаак бен Иаков ха-Коэн, Моше из Бургоса и Моше де Леон (в «Зогаре» и в трактатах на иврите) связывали возникновение демонов с последней стадией эманации «левой стороны» (или ситра ахра, «другой стороны», как она именуется в «Зогаре»), породившей десять сефирот зла, которые соответствуют десяти святым сефирот. В сочинениях этих каббалистов подробно описывается процесс эманации этих сил и объясняются имена тех, кто возглавляет их воинства. Эти представления развивались, по большей части, внутри каббалистического сообщества. Названия верхних ступеней этой демонической, или сатанинской, иерархии в различных источниках указываются по-разному. Однако все авторы единодушно располагают эти воинства демонов в мире земном, полагая, что они стоят ниже человека и находятся под властью Самаэля и Лилит (именно в этих источниках впервые предстающих как супружеская пара). Множество подробностей, касающихся ступеней этой иерархии, можно найти в трактате Моше из Бургоса («Тарбиз», 4 [1993], 208—225).

С другой стороны, «Зогар», следуя талмудической легенде, настаивает на том, что демоны рождаются от соитий между людьми и демоническими силами. Некоторые из демонов, такие как Лилит, были созданы еще в ходе шести дней Творения, а точнее — в канун субботы, в сумерках, — и изначально были бесплотными духами. Они стремились обрести телесную форму, соединяясь с людьми: поначалу с Адамом, когда тот разлучился с Евой, а затем и со всеми его отпрысками. Демоны, рождающиеся от таких союзов, тоже вожделеют к людям. Таким образом, сексуальная составляющая отношений между людьми и демонами занимает важное место в демонологии «Зогара» и некоторых более поздних каббалистических трудов. От каждого непроизвольного семяизвержения рождаются демоны. Подобные верования примечательно схожи с представлениями о суккубах и инкубах, принятыми в средневековой христианской демонологии. Они основываются на предположении (противоречащем талмудической точке зрения) о том, что демоны не способны размножаться сами по себе и нуждаются для этого в человеческом семени. В позднейшей каббале утверждается, что демоны, родившиеся таким образом от мужчины, считаются его незаконными сыновьями; их называли баним шовавим («непослушные сыновья»). Когда породивший их мужчина умирал, они приходили оплакать его и потребовать свою долю наследства — и могли при этом причинить вред законным сыновьям. Отсюда происходит обычай стоять над гробом во время похорон тесным кругом, чтобы демоны не могли приблизиться к покойному. И с этим же связана традиция (зародившаяся в XVII веке и бытовавшая в ряде общин), по которой сыновьям запрещалось сопровождать гроб с телом отца на кладбище, чтобы они не пострадали от своих незаконных единокровных братьев.

Термины «шедим» и «маззиким» зачастую использовались как синонимы, но в некоторых источниках между ними проводится определенное различие. В «Зогаре» утверждается, что души нечестивцев после смерти становятся маззиким. Однако есть и добрые бесы, помогающие людям и оказывающие им услуги. Полагали, что особенно много таких среди демонов, подвластных Ашмедаю (Асмодею): они признают Тору и считаются «еврейскими демонами». О духах такого рода упоминается и в «Зогаре», и в трудах последователей Иегуды Хасида из Регенсбурга. По преданию, Каин и Авель заключали в себе нечистую частицу змея, который вступил с Евой в сексуальную связь, и вследствие этой причастности демоническому началу породили различных демонов. Но на практике считалось, что демоницы не переставали совокупляться с мужчинами на протяжении всей истории, равно как и демоны — с женщинами. Эти демоны смертны, но их цари и царицы живут дольше человека, а некоторые из них, в частности Лилит и Наама, будут жить до Страшного Суда («Зогар», 1:55а). Известны различные легенды о смерти демонических царей, в особенности Ашмедая («Тарбиз», 19 [1948], 160—163). Согласно одной распространенной точке зрения, «ашмедай» — это не имя собственное, а всего лишь титул царя демонов, подобно тому, как «фараон» — титул египетского царя («каждого царя демонов зовут Ашмедаем»), — потому что слово «ашмедай» по гематрии эквивалентно слову «фараон». В иудео-арабской демонологии бытовали длинные родословные демонов и членов их семейств.

Судя по всему, автор «Зогара» отличает духов, эманировавших с «левой стороны» и наделенных особыми обязанностями во «дворцах нечистоты», от воздушных бесов в обычном смысле слова. Согласно более поздним источникам, воинства этих воздушных бесов заполняются все небесное пространство между землей и сферой луны. Действуют они главным образом по ночам, до полуночи. Бесов, родившихся от ночных семяизвержений, называют «ударами сынов человеческих» (2 Цар. 7:14). Иногда демоны насмехаются над людьми — например, сообщают им ложные прорицания или смешивают правду с ложью во снах. Ноги у демонов кривые («Зогар», 3:229b). Во многих источниках перечисляются четыре матери демонов: Лилит, Наама, Аграт и Махалат (или Раав). Подвластные им демоны выходят в мир целыми сонмами в назначенные времена и несут с собой великую опасность. Иногда они собираются на некоей горе «подле гор тьмы, где совокупляются с Самаэлем» (это поверье перекликается с образом шабаша ведьм из христианской демонологии). Ведьмы и ведьмаки тоже посещают эти собрания, где занимаются тем же самым и обучаются колдовскому искусству у верховных демонов, которые тождественны мятежным ангелам, падшим с небес («Зогар», 3:194b, 212a). Автор трактата «Райя мехеймна» в составе «Зогара» (3:253a) различает три рода демонов: 1) подобные ангелам; 2) подобные людям — те, что зовутся шедим иегудаим («еврейские демоны») и признают Тору; 3) не имеющие страха Божьего и подобные животным. Классификация демонов по трем основным религиям встречается и в арабской демонологии, и в источниках по практической каббале, а также упоминается в полной, нецензурированной версии трактата «Мидраш Рут ха-Нелам» в составе «Зогара». Другая классификация основывается на различных слоях воздуха, над которыми властвуют те или иные демоны, и приводится в «Зогаре», а также, с некоторыми подробностями, у Исаака ха-Коэна. С другой стороны, в «Зогаре» упоминается нукба ди-техома рабба, «зев великой бездны», — как место, в которое бесы возвращаются по субботам (в день, когда они не имеют власти над миром). Бахья бен-Ашер утверждает, что бесы спаслись от Потопа в Ноевом ковчеге.

Цари демонов были известны под именами собственными, а их подданные назывались по имени царя: «Самаэль и воинство его», «Ашмедай и воинство его» и т.д. Ашмедай обычно считается сыном Наамы, сестры Тувалкаина, но иногда — сыном царя Давида и Аграт, царицы демонов. Многие имена демонов были заимствованы из арабской традиции. Важное место среди демонических царей занимает Вилар (Билар, Вилад, Вилид), третий царь, наследовавший Ашмедаю. В действительности «Вилар» — это всего лишь искаженное имя «Велиар», встречающееся в нескольких апокалипсисах и в раннехристианской литературе и проникшее в иудейскую традицию через иноземные источники. Не последнюю роль он играет и в литературе по «практической каббале», через которую — под именем «Билет», или «Вилет», — вошел в немецкие магические книги, связанные с историей доктора Фауста. Печать этого царя демонов подробно описана в книге «Берит Менуха» (Амстердам, 1648, 39b). У других демонов тоже есть свои печати, и тот, кто знает их, может призывать демонов. Рисунки таких печатей сохранились в рукописях по практической каббале. Очень популярные в поздней еврейской демонологии имена семи демонических царей, властвующих над семью днями неделями, восходят к арабской традиции. Видное место среди них занимают Маймон Черный и Шемхуриш, судья демонов. Другие системы, берущие начало в испанской каббале, ставят во главе демонов трех царей, имена которых — Халама, Самаэль и Кафкафуни («Сефер ха-Хешек», рукопись хранится в Британском музее). Существуют и прочие демонологические системы, основанные на перечнях ангелов и демонов, которыми подвластны ночные часы семи дней недели, или на демонологических интерпретациях болезней (таких, как эпилепсия); см., например, «Седер Гораль ха-Холе» и «Сефер ха-Неелавим» (G. Scholem, Kitvei Yad be-Kabbalah [1930], 182—185). Подобные системы не всегда связаны с каббалистическими идеями, а некоторые из них определенно предшествуют формированию средневековой каббалы. Полная система каббалистической демонологии в период после «Зогара» представлена в трактате «Сиббат Маасе ха-Эгель ве-Иньян ха-Шедим» (рукопись Sassoon 56), где развиваются мотивы, относящиеся к чисто иудейской традиции. В книге «Зефуней Зийони» Менахема Сиона из Кельна (рукопись из Оксфорда, конец XIV в.) представлена компиляция из «Зогара» и арабских источников; здесь содержатся длинные перечни демонов и их функций, причем демоны сохраняют свои арабские имена. Эта книга послужила одним из каналов, по которым арабские элементы проникли в практическую каббалу, бытовавшую среди немецких и польских евреев; соответствующие имена часто, хотя и с искажениями, повторяются в сборниках демонологических текстов на иврите и идиш. Один из важнейших текстов такого рода — рукопись Schocken 102, датируемая концом XVIII в. 

В сочинениях, написанных евреями Северной Африки и Ближнего Востока,  элементы каббалистической и арабской демонологических систем объединялись напрямую, без помощи литературных посредников; особенно интересна в этом отношении рукопись Sassoon 290. Материалы такого рода часто содержат описания амулетов и магические рецепты, составленные сефардскими учеными. Выдающийся пример полного смешения еврейских, арабских и христианских элементов — заклинания из книги «Мафтеа Шломо» («Ключи Соломона»), сборника XVII в., факсимильное издание которой опубликован Г. Голланц в 1914 году. Демонический царь Заубаа и царица Зумзумит тоже принадлежат к арабскому наследию. Обширные материалы по немецкой демонологии сохранились в сочинениях Иегуды хе-Хасида и его учеников, а также в комментариях к Торе, составленных Менахемом Сионом. По свидетельству Нахманида, у евреев ашкенази было в обычае «совать свой нос в дела бесовские, плести и наводить чары, и в некоторых делах они этим пользуются» («Тешувот ха-Рашба ха-Меюхасот ла-Рамбан», №283). В «Маасе Бух» (на идиш; английский перевод М. Гастера, 1934) приводятся многочисленные подробности этой демонологии евреев ашкенази, бытовавшей в эпоху позднего Средневековья. Из христианской демонологии заимствовались элементы, восходящие к ученой магической литературе, а также имена демонов, имевшие христианское происхождение. Эти мотивы распространились среди немецких евреев не позднее XV в. Такие демонические имена, как Астарот, Вельзевул (во многих вариантах) и прочие им подобные, вошли во многие заклинания и перечни демонов. Подробно разработанная система каббалистической демонологии, относящаяся к периоду изгнания евреев из Испании, содержится в книге «Ха-Малах ха-Мешив». Изложенные в ней откровения приписываются каббалисту Йосефу Тайтацаку из Салоник. Иерархию демонов по этой системе возглавляют Самаэль как покровитель Едома и Аммон из Но (Александрии) как покровитель Египта, вдобавок олицетворяющий ислам. Аммон из Но упоминается и во многих других источниках того же периода.

Хайим Виталь пишет о бесах, целиком состоящих только из одной стихии (что противоречит вышеприведенному мнению Нахманида). Вероятно, эта точка зрения восходит к европейской демонологии эпохи Возрождения. В каббалистических трудах Исаака Лурии часто упоминаются различные клипот («оболочки»), которые надлежит победить и подчинить путем соблюдения мицвот (заповедей Торы), но Лурия, как правило, не приводит для них собственных имен и не рассматривает их как демонов. Процесс интеграции клипот в демонологию достиг своей вершины в «Сефер Карнайим» (Золкиев, 1790) Самсона из Острополя, который наделяет многие клипот именами, не встречающимися ни в одном из древних источников. Эта книга — последний оригинальный текст по каббалистической демонологии.

Приведем еще некоторые подробности. Согласно Исааку из Акры, на руках у бесов — только по четыре пальца (большой палец отсутствует). В книге «Эмек ха-Мелех» (Амстердам, 1648) упоминаются демоны-кесилим («насмешники»), которые сбивают человека с пути истинного и морочат ему голову. Возможно, к этому мотиву восходит название лезим («шутники»), встречающееся в более поздней литературе и в фольклоре по отношению к бесам низшего рода — «полтергейстам», которые чинят беспорядок в доме, разбрасывают вещи и т.д. С начала XVII в. попадаются упоминания о демоне по имени Ш.Д. (???), то есть Шомер Даппим («страж страниц»): он наказывает человека, оставившего святую книгу раскрытой. Согласно народным поверьям немецких евреев, четыре царицы демонов правят четырьмя временами года. Раз в три месяца, на переходе от одного сезона к другому, их менструальная кровь попадает в источники и водоемы и отравляет их, поэтому пить воду на смене сезонов запрещается. Особое место в демонологии отводится царице Савской, которая считалась одной из цариц над демонами и иногда отождествлялась с Лилит (впервые — в Таргуме, в главе 1 Книги Иова, а позднее — в «Зогаре» и последующей литературе; см. «Тарбиз», 19 [1948], 165—172). В демонологии «Зогара» встречается множество вариаций на тему битвы между царевичем и драконом или иным демоническим пресмыкающимся, которое олицетворяет силу клипы, держащей в плену царевну. «Дракон» как царь демонов фигурирует также в «Сефер Хасидим». Согласно Хайиму Виталю, четыре царицы демонов правят Римом (Лилит), Саламанкой (Аграт), Египтом (Раав) и Дамаском (Наама). По словам Авраама Галанте, до вавилонского смешения существовало только два языка: святое наречие (иврит) и язык демонов. В некоторых странах народные поверья, связанные с демонами, сохраняются среди евреев по сей день.