Магия без слез. Письмо №23: Как обустроить храм на скорую руку

Cara Soror,

Твори свою волю: таков да будет весь Закон.

(Написать это письмо меня побудили вопросы, которые мы обсуждали во время вашего последнего визита.)

Поскольку среди ваших ежедневных практик есть и церемониальные, нелишним будет дать вам несколько подсказок по поводу отправления обрядов. Ведь в ритуальной магии первым делом следует заботиться о том, чтобы все было уравновешено и аккуратно.

Если вы захотите воздвигнуть постоянный храм, то найдете самые точные и подробные инструкции во второй части «Книги Четыре». (Правда, я уже много лет не видел ее в продаже!) Немало полезного попадается и в третьей части (это «Магия [в теории и на практике]», которая у вас есть), особенно в том, что касается четырех элементальных орудий.

Но если на данный момент обстоятельства не позволяют вам исполнить эти Наставления, как следовало бы в Идеале, то вы, по крайней мере, можете приложить все усилия, чтобы создать удовлетворительную (и, главное, пригодную для работы) замену.

(Кстати, обратите внимание на нравственную сторону понятия «дом», отраженную в нашем языке. Edification, «наставление», в буквальном смысле значит «обустройство дома», от латинского aedes, «дом». «Экономика» — «домоуправление», от греческого ΟΙΚΟΣ, «дом» и ΝΟΜΟΣ, «закон».)

Путешествуя в дальних странах, разбивая палатку на леднике и так далее, я нередко был вынужден прибегать к подобным подручным средствам. И все отлично работало. Например, в Мехико Кругом мне служила моя спальня, Алтарем — прикроватный столик, Светильником — свеча; Орудия же я специально сделал компактными. У меня был Жезл длиною в восемь дюймов[1], символ Древа Жизни, —сплошь драгоценные камни и эмаль, а внутри — железная трубка, наполненная ртутью: очень правильная вещь, достойная благородного лорда (или леди). Чудесная была дубинка! Далее, покупная Чаша, серебряная с позолотой; а для Воздуха и Земли я сделал два саше: одно — из желтого шелка, с розовыми лепестками, другое — из зеленого, с солью. Под открытым небом воздвигать Круг и алтарь (из камней) было легко, удобно и очень практично, а из альпинистского фонарика получался превосходный Светильник. При необходимости он выполнял двойную задачу: например, служил Огнем в ритуале Причастия четырех стихий. Но вы, конечно, не столь стеснены в возможностях.

Давайте посмотрим, что можно устроить в обычном доме наподобие того, которым вы имеете счастье владеть.

Прежде всего, невероятные преимущества дает комната, посвященная исключительно Работе. Ее не следует использовать ни для каких иных целей, и никто не должен входить туда кроме вас, не считая других посвященных, которых вы пригласили для наблюдения или совместной работы.

От регулярного и частого использования в храме будет накапливаться соответствующая аура.

Первая задача — Изгнание. Уберите из этой комнаты все лишнее, кроме тех вещей, которые решительно необходимы для Работы.

В этой стране приходится думать об отоплении. Лучше всего поставить на востоке или на юге электрическую плитку: она не потребует особых хлопот. Обычно не так уж трудно подыскать плитку с подходящей символикой (последний раз, в [19]13-м году, я купил в «Хэрродс» прекрасную «Ферранти». Круглая медная чаша с нагревательным Диском посередине — о чем еще можно мечтать?). Стены должны быть «естественного», нейтрального цвета (зеленые, серые или голубовато-серые?) и совершенно голые, если только вы не пожелаете расположить в соответствующих сторонах света подходящие чертежи, например, Сторожевые башни (см. «Эквинокс», I.7).

Не забывайте, что ваш «восток», ваша Кибла, — Болескин-хаус; в Плимуте он практически совпадает с севером. Определите север по тени отвеса в полдень или по Полярной звезде, рассчитав угол, как обычно.

Чтобы обозначить свой «восток», можно просто повесить Стелу Откровения на северной стене.

Следующим пунктом — Круг. Пол в комнате должен быть зеленым, цвета «Земли», но подойдет и белый или черный. (Масонский ковер — недурная идея.) О том, каким должен быть сам Круг, рассказано во второй части «Книги Четыре»; но поскольку Круг такого размера, скорее всего, в комнате не поместится, напомните мне при следующем визите, чтобы я показал вам большой раскрашенный чертеж, — мы закажем для вас копию.

Такой круг нужно будет нарисовать соответствующими цветами на полу, расположив квадрат Кетер на севере (вашем «востоке»).

Основание Алтаря должно в точности совпадать с границами квадрата Тиферет. Алтарь лучше всего сделать в виде комода, предпочтительно из дуба или акации. В нем можно будет хранить запасы благовоний и прочий реквизит.

Обратите внимание, что по высоте Алтарь должен быть таким, чтобы вам удобно было на нем работать. Следовательно, высота Алтаря напрямую зависит от вашего роста, а по форме он представляет собой двойной куб. На этом основании определяется размер Круга; в сущности, все оснащение и утварь храма — геометрические производные вашего собственного тела. Думайте о нем как о проекции вашего «я», рассчитанной по этим общепринятым формулам. (Кстати, «общепринятое», conventional, на самом деле означает «удобное», convenient. Какой же это ужас — подчиняться так называемым общепринятым правилам, которые в действительности неудобны всем!)

Далее — Светильник. Он может быть серебряным или из позолоченного серебра (как символ пути Гимел). Его нужно подвесить к потолку точно над центром алтаря. Сгодится старая церковная лампада, какие можно найти повсюду. Фитиль нужно укрепить в пробке, которая будет плавать в оливковом масле (надеюсь, вам удастся его раздобыть!) На самом деле очень желательно, чтобы ваш Светильник как можно больше походил на «Неугасимую Лампаду розенкрейцеров»; конечно, придется часто проверять его и поддерживать огонь, но это только к лучшему.

 А теперь — Орудия!

Жезл. Он должен быть простым, прямым и тонким! У вас в саду (или лучше называть его парком?) найдется миндаль или гамамелис? Если да, срежьте (магическим ножом — я одолжу вам свой) как можно более прямую ветку, длиной фута в два. Снимите с нее кору, а затем постоянно натирайте его Маслом Абрамелина (его, как и благовоние Абрамелина, можно купить в «Уоллисе» на Нью-Кавендиш-стрит, 26) и храните завернутым в шелк. Когда я говорю «постоянно», я не преувеличиваю: читайте мантру и натирайте его в том же ритме. (Лучшая мантра — «A ka dua»; когда будете у меня в следующий раз, напомните, чтобы я вам ее напел.)

Чаша. В продаже полным-полно разных чаш. Вам понадобится серебряная. Если хотите чашу с украшениями, желательно, чтобы они были в виде яблок. Я видел подходящие чаши во многих магазинах.

Меч. Идеальная форма показана на карте Туза Мечей в Таро. Лезвие в любом случае должно быть прямым, а рукоять — в виде простого креста. (Подойдет масонский меч 32°; они продаются — по крайней мере, раньше продавались — у Кеннинга или Спенсера на Грейт-Куин-стрит).

Диск. Он должен быть из чистого золота, с выгравированным Пантаклем — вашим личным Пантаклем, который вы должны разработать самостоятельно, в результате долгих и серьезных исследований. Когда Пантакль будет готов, для орудия сгодится любой золотой кружок — разумеется, достаточно плоский. А до тех пор можете использовать временный Диск с каким-нибудь хорошим и простым символом — например, Розой и Крестом или Уникурсальной Гексаграммой.

Впрочем, довольно об орудиях! Что до ваших личных аксессуаров — Мантии, Ламена, Сандалий и тому подобного, — то «Книга Закона» весьма предусмотрительно облегчила нам задачу. «Со всем настояньем велю я тебе представать предо мной, облачившись в простую ризу, но увенчав главу пышным убором» (AL I.61). Мантия может быть скроена в форме тау-креста, т.е. расширяться от подмышек до щиколоток и от плеч до… в общем, как там называется это место, где руки выходят из рукавов. (Эта форма хорошо показана на иллюстрации к «Магии» напротив стр. 360.). Коль скоро вы — Послушница, вам нужна простая черная Мантия, но можно вышить уникурсальную гексаграмму на груди или сделать «аппликацию» (это ведь так называется? я имею в виду «прикрепить»). Лучший головной убор — немес; я не настолько доверяю своей памяти, чтобы описать, как его изготовить, но в Британском музее и в любом иллюстрированном иероглифическом тексте образцов предостаточно. В этом головном уборе изображается Сфинкс, а в «Эквиноксе» I.1, на фронтисписе «Приложения», есть фотография, где очень четко показаны его форма и структура. Вы без труда сделаете его себе самостоятельно из куска шелка; лучшим узором будут широкие черно-белые полосы. Избегайте «художественных» излишеств.

Ну что ж, этого хватит, чтобы на время избавить от хлопот; но я все же чувствую, что надо добавить слово предостережения и ободрения.

Внимание!

Faites attention!

Achtung!

Khabardar karo!

Как только вы начнете всерьез готовить себе место для магической Работы, мир сойдет с ума еще сильнее, чем обычно. Не удивляйтесь, если вы потратите шесть недель на беготню по магазинам по всему Лондону и все равно не найдете какого-нибудь простого предмета утвари, который при других обстоятельствах купили бы за десять минут. Не удивляйтесь, если огни на алтаре просто не пожелают гореть, даже если вы от души приправите их бензином и фосфором, добавив на закуску пригоршню хлората калия. И, с другой стороны, не удивляйтесь, если вы уже почти согласитесь обойтись без какой-то вещи, которую как будто и впрямь невозможно добыть, — ну, допустим, без алмаза в шестьдесят карат, который бы так чудесно смотрелся на вашей тиаре, — как вдруг совершенно незнакомый человек подойдет к вам и вручит ее в подарок. Возможно, на пути ваших планов встанет длинная череда совершенно непредсказуемых препятствий или дурацких неудач; или наоборот, самое непреодолимое препятствие внезапно и необъяснимо исчезнет по какому-то невероятному «капризу случаю». Или…

Одним словом, вы как будто вступите в такой мир, где… ну, сказать, что закон причины и следствия вышел погулять, было бы, пожалуй, слишком, но, по крайней мере, закон вероятностей постоянно вас дразнит и разыгрывает.

Это означает, что своими приготовлениями вы привлекли внимание астрального плана; ваши новые соседи (если мне будет позволено так их называть) заинтересовались новейшим пополнением в вашем лице, и одни из них настроены дружелюбно и готовы на все, лишь бы помочь вам устроиться и прижиться, а другие, напротив, возмущены вашим вторжением или опасаются худшего. Вот тут-то и придут на помощь Изгнания и Призывания. Разумеется, я имею в виду не доступ в Святилища, которые — по понятным причинам — охраняются весьма надежно, а всего лишь признание новоприбывшего в эту область мироздания в целом.

Само собой, все эти чудеса означают, что вы ведете себя плохо: корабль вашей магической силы дал течь — или, по крайней мере, некоторые доски просмолены недостаточно «герметично» и между ними просачивается вода. Но (и ах, до чего же плохо вы себя ведете!) какое это блаженство, какое утешение, что они все-таки происходят — эти удивительные феномены, которые попросту невозможно объяснить игрой случая, совпадениями и так далее; что ваша новая точка зрения на мир — не фантазия, но неотъемлемая часть Опыта, столь же реальная, как и любое другое проявление Реальности, доступное разуму и восприятию, общему для всех людей.

А это, в свою очередь, подводит нас (долгим, кружным путем, начавшимся с того, что я пригласил вас в гости) к вопросу, который вы задали в одном из прошлых своих писем и на который я еще не ответил.

Рассуждая о предположительной антиномии «души» и «разума», вы подняли такой необъятный и такой бритвенно-острый вопрос, что я решил не спешить с ответом: нужно было изрядно поразмыслить, чтобы втиснуть ответ в разумные рамки, и даже просто дать его в четкой форме и то было нелегко. Ибо это, по всей вероятности, признак самого первого побуждения к самоанализу, какое испытал пещерный человек, — признак, подкрепленный, вдобавок, другими симптомами (теми, что приносит утро, пришедшее на смену ночи). Когда какой-либо орган начинает осознавать собственную деятельность, это свидетельство заболевания (по-моему, эту тему мы уже обсуждали). Несомненно, сам факт того, что мы ставим Жизнь под вопрос, указывает на некое препятствие на ее пути, — как зыбь на поверхности потока указывает на подводный камень. Чем мощнее течение и чем больше препятствие, тем сильнее возмущения на поверхности (случается и до восьми футов, как я собственными глазами наблюдал на реке Бралду). Человек вялый, не подверженный свирепым порывам Воли, может идти по Жизни в полной апатии, как корова; и стоит отметить (в некотором смысле), что нашему взволнованному воображению кажется, будто ярость вод сама по себе усиливает и приумножает препятствия; и есть некая критическая точка, после которой волны, поднявшиеся на поверхности, начинают биться друг против друга.

Это, коротко говоря, ваш портрет!

Панику от столкновения с каким-нибудь настоящим препятствием вы по ошибке принимаете за само препятствие! И возлагаете вину на собственные — вполне разумные — попытки преодолеть трудности. Чтобы миновать ловушки, необходима гибкость — в этом весь секрет; но именно это качество вы в себе осуждаете!

В худшем случае мы даже доходим до того состояния, самым ярким примером которого на Востоке служит буддизм, а на Западе — «Город ужасной ночи» Джеймса Томсона (Б.В.)[2]: мы начинаем стремиться — или, вернее, думать, что стремимся, — к «безгрешному и беспорочному Покою блаженной Нирваны» (или что-то в этом духе — слава богу, я не в силах припомнить эту слащавую и жеманную фразу Арнольда в точности) и к «вечному забвенью — души отдохновенью», как выразился Б.В.

Я настаиваю на формулировке «думать, что стремимся», потому что если бы истинная Вы по-настоящему желали именно Этого в истинном смысле, вас бы попросту не существовало с самого начала. («Но меня и правда не существует». — «Я в курсе. Продолжим!»)

Обратите внимание, пожалуйста, насколько неубедительны софизмы, которыми буддийское учение объясняет, как мы вообще ввязались во всю эту суету. Первопричина — невежество. Следовательно, решение проблемы — познание. Хорошо, но это подразумевает наличие познающего и познаваемого — и так далее, и тому подобное, на целых Три Корзины для Бумаг[3]. Но при внимательном рассмотрении оказывается, что все это — полная чушь, принаряженная и приукрашенная так, чтобы сойти за размышления. И никакого достоверного объяснения тому, откуда возникла Воля к бытию, не находится.

То ли дело учение «Книги Закона» — столь простое и самоочевидное!

В моих книгах можно найти немало рассуждений на эту тему, но забудем о них и обратимся к Первоисточнику!

Глава I, стих 26: «…экстаз мой, осознанье того, что бытие непрерывно, а тело мое вездесуще».

Стих 30: «Так устроен сей мир: боль разделения — ничто, радость же растворения — всё». (В этом стихе есть скрытый каббалистический смысл; например, слово «боль», Ο ΑΛΓΟΣ, можно истолковать как XVII х 22, «проявление Звездной любви», и так далее; но смысл этот слишком сложный, чтобы рассуждать о нем здесь и сейчас.)

Стих 32. «И тогда радости любви моей (т.е. обретение всей полноты возможного опыта) избавят вас от всех страданий».

Стих 58: «Я дарую немыслимые радости на земле: уверенность — а не веру — при жизни в том, что будет по смерти; покой несказанный, отдохновение и блаженство…»

(«Покой»: блаженство от удовлетворения достигнутым. Он не «вечен»; нет, он лишь пробуждает аппетит к новым приключениям. «Покой» Η ΕΙΡΗΝΗ = 189 = 7 × 9 × 3, триединство Венеры и Луны.)

Глава II, стих 9: «Помните все, что бытие есть чистая радость; что все скорби — лишь тени; они пройдут, и не станет их; но есть то, что остаётся».

(У этого стиха занятное продолжение! Стихи 10 и 11 гласят: «О, пророк! слаба в тебе воля постигнуть сии письмена. Вижу, ты ненавидишь руку свою и перо; но я сильнее». В то время я был твердолобым буддистом и посылал новогодние открытки с пожеланием «скорейшего прекращения бытия»! И это при том, что я был молод и весь мир лежал у моих ног! Что ж, лишнее доказательство…)

Стихи 19—20: «Станет ли Бог жить во псе? Нет! но наивысшие — от нас. Будет радость им, нашим избранным; кто скорбит — не от нас. Красота и сила, переливный смех и сладостная истома, мощь и пламя — от нас».

Вторая глава снова и снова возвращает нас к этой теме — в той или иной форме.

Но на самом деле важнее всего — тайная, невыраженная душа Книги: то, как она впадает в неистовый восторг по всякому поводу и без повода.

И это куда более убедительно, чем какая-нибудь нудная ученая работа, с упорством, достойным лучшего применения, пытающаяся «доказать» (!), что «Бог есть благо», на каждом шагу скрипя своими подагрическими суставами и покряхтывая от дерганья в большом пальце ноги[4].

Но именно из-за того, что я провозглашаю учение о радости на языке радости, люди — эти тупые верблюды — говорят, что я «несерьезен».

И все же я нашел удовольствие в том, чтобы приставить крылатых коней Солнца к лемеху Рассудка — показать ценность этого учения во всех подробностях. Я тешу свое чувство ритма и симметрии, когда демонстрирую, что всякий опыт, совершенно неважно какой, по определению прибавляет нечто новое к нашему величию, разумению и радости, вечно прирастая по мере того, как сложность и простота сменяют друг друга в божественном чередовании систолы и диастолы, строфы и антистрофы, отвечающих друг другу под звездами Ночи и Зари!

Разумеется, нет ничего проще, чем разнести все это вдребезги, прибегнув к «логике сумасшедшего» и заявив: «Значит, зубная боль на самом деле не менее приятна, чем клубничный пирог». На этом месте я отсылаю вас к «Восьми лекциям по йоге». Ни один из терминов, которые я использую, не получил определения — просто потому, что это невозможно. Все мои заявления сводятся к тавтологии: А есть А. Можно даже опять процитировать «Книгу Закона»: «Будь же проклято “Потому что” со всею роднею его!.. Хватит уже “Потому что!” Пусть катится к псам!» (AL II.28—33). Аргументы, подобные вышеприведенному, попахивают «подменой тезиса» или чем-то до боли на нее похожим, — «смешением планов», которое возникает, когда мы намеренно игнорируем суть и дух утверждения. (Кстати говоря, всякий маг должен быть основательно подкован в формальной логике.)

По крайней мере, не забывайте, как просто превратить любое утверждение, сколь угодно понятное здравому уму, в адское варево безумца.

Итак, подведем итоги: буддизм опровергнут. И все же он возможен — а, следовательно, он тоже одна из граней Истины. «Покой» — это понятие; следовательно, неподвижность — одно из состояний движения. Существует особое состояние ума, которое мы вправе (почти что по определению) назвать «вечным», — и все же у него, несомненно, есть начало и конец.

И так далее, до бесконечности — боюсь, все попытки предостеречь вас от всех этих гидроглавых и протеических мин-ловушек будут плеонастическими и редундантными (да-да! можно было бы добавить еще несколько симпатичных длинных эпитетов). Ваша задача — научиться замечать их самостоятельно по мере возникновения и расправляться с ними по мере своих сил, не забывая ни не секунду, что довольно часто будет невозможно понять, кто победил («Победили все, так что приз достается каждому» — такой итог подходит сюда как нельзя лучше). И по большому счету все это не стоит выеденного яйца, потому что результатом всегда должно становиться Сомнение (и здесь я снова отсылаю вас к той самой «Книге Лжей», ужасающей и непотребной, — там есть великолепная глава как раз на эту тему), а практический вывод таков: на уровне Нешамы все эти противоречия отсутствуют (или ничего не значат).

Кроме того, немалую помощь вам может оказать (подбодрив, если вы приуныли, или повеселив, если вы захотите расслабиться) «Повесть о сэре Паламеде, сарацинском рыцаре», опубликованная в приложении к «Эквиноксу», I.4. Полагаю, со многими из его трагикомических злоключений вы уже знакомы в той или иной форме.

И если вы, дочитав мое письмо, расхрабритесь настолько, что воскликнете: «Пожалуй, не помешает пропустить стаканчик!» — я сочту это за свою большую заслугу перед страной! 

Ибо — смотрите у Рабле и в «Книге Алеф» — Слово Последнего Оракула — TRINC.

* * *

Между прочим, ваши стенания завершаются — взмывая в верхний регистр  — признанием в великих амбициях и рассуждениями о том, сколько всего вам придется оставить на следующее воплощение. Совершенно верно — но так и предусмотрено общей программой. Подобные размышления следует встроить в саму структуру вашего ума: «Пожалуй, оставлю-ка я “Жизнь и мнения Боевитого Била, Боксера из Балларата” на потом — прочту их воплощений через шесть». Но, возможно, у вас это и так уже вошло в привычку.

Но еще лучше — сосредоточьтесь непосредственно на Следующем Шаге! В конце концов, Следующий Шаг — это единственное, что вы можете сделать в любой момент, не так ли? Только без вожделения к результату, будьте любезны!

Все прочее оставляю до следующего письма.

Любовь есть закон, любовь в согласии с волей.

Братски, ваш

666

P.S. Легко сказать «до следующего письма»! Эти письма буквально наступают друг другу на пятки — но оно и к лучшему, потому что такова и реальная жизнь. К тому же, у нас есть лихой и бравый редактор, который приведет их в порядок.