Магия без слез. Письмо №24: Некромантия и спиритизм

Cara Soror,

Твори свою волю: таков да будет весь Закон.

Честное слово, мне за вас стыдно! Просить меня, эдакого невежду, просветить вас в вопросах некромантии, когда у вас под рукой — непревзойденная классика, тринадцатая глава «Учения и ритуала» Леви!

Какой возвышенный подход! Какая неординарность мысли во всех «соображениях»! Каким неотвратимо твердым шагом маршируют подготовительные процедуры! С какой неповторимым мастерством он прилагает к делу свое экстатическое воодушевление! И, наконец, с какой кристальной честностью он подводит итоги своему великому Вызыванию Аполлонию Тианского!

Сравните эту осторожность и тщательность, точность во всех деталях, эту искренность и страстную устремленность к цели, — одним словом, сравните это все с современной спириткой, которая засела в какой-нибудь убогой и грязной квартирке на задворках трущоб и там, в своей затхлой комнатушке, провонявшей вчерашним обедом, в окружении отвратительных репродукций и дешевой, полуразвалившейся мебели вызывает любого, кого вам заблагорассудится, — от Иисуса Христа до королевы Виктории, за пятачок — пучок!

Фух! Выйдем обратно на свежий воздух и проанализируем эксперимент Леви. Полагаю, если обратиться к принципам, которые я изложил в других своих письмах о Смерти и Воскресении, объяснить его частичную неудачу в деле вызывания Аполлония будет несложно. Перечитайте их еще раз, чтобы освежить все это в памяти.

А теперь обратите внимание на чрезвычайную тщательность, с которой Леви формирует надлежащую магическую связь между собой и Древним Мастером. Увы! В его случае это было все равно, что строить дом из кирпичей, изготовленных без соломы: у него не имелось никакого свежего и полного жизни предмета, принадлежавшего Аполлонию лично. Тут очень помогли бы какие-нибудь «мощи», особенно такие, что на протяжении веков снова и снова освящались искренним поклонением. Кстати сказать, на схожее преимущество зачастую можно опереться в деле призывания богов: их изображения пользуются неизменным почетом и питаются регулярными приношениями, а потому служат вместилищем праны, вложенной в них тысячами и миллионами верующих. Фактически, многие подобные идолы — не что иное, как освященные талисманы, и если получить их в свое распоряжение и использовать ежедневно, то, считайте, две трети дела в шляпе. 

На самом деле Аполлоний — самый неудобный объект, какой только можно было придумать. Из-за этого выбора всё играло против Леви.

Почему? Позволю себе напомнить о возвышенном гении этого великого мужа и о вершинах, которых он достиг. Руах Аполлония наверняка был теснейшими узами связан с его Горней Триадой, а она после смерти отправилась искать себе новое воплощение. Всё, что осталось от Руаха в Акаше — относительно бесполезные обрывки, клипот в буквальном смысле слова, «оболочки мертвеца»; одним словом, те части души, от которых Аполлоний избавился после смерти преднамеренно.

И что толку от них было бы Элифасу Леви? Даже если бы среди них и нашлись отдельные частицы, способные послужить его целям, за столько веков они наверняка истощились и износились, утратив связь с истинной сущностью древнего мудреца.

Или же их могла захватить и вобрать в себя какая-нибудь иная, блуждающая сущность, — вполне вероятно, некий злой демон.

Клипот — оболочки мертвых — духи, вызывающие одержимость! Эта цепь ассоциаций снова возвращает нас в трущобы Уолхем-Грин, в заплесневелые каморки «медиумов» с их убогими сеансами. «Смотри на них, но молча!» — как Вергилий предостерегал Данте.

Что ж, давайте посмотрим.

Но нет! Сначала поздравим себя с тем, что предмет некромантии так превосходно документирован. Что до подлинного Искусства, то у нас имеется не только свидетельство Элифаса Леви, но и величавый в своей простоте ветхозаветный рассказ об Аэндорской волшебнице, вызвавшей тень Самуила для царя Саула. Не будем забывать и о третьем классическом примере. Эту историю я слыхал или читал где-то еще, сейчас не припомню точно; но Уолтер Дюранти так блистательно пересказал ее в своей книге «Пишу, как хочу», что нет большей радости, чем процитировать его дословно:

Вот история об одном большевике, которому довелось беседовать с мертвецом. Он поведал ее мне сам — и определенно верил во все, что говорил, хотя и был типичным несгибаемым большевиком, из тех, что не верят ни в Бога, ни в черта, ни в жизнь за гробом. Когда началась война, он вел «подпольную» революционную деятельность в Санкт-Петербурге; но полиция изловила его и сослала в Сибирь, на Крайний Север. На вторую зиму войны он сбежал из лагеря и добрался до эскимосского поселка, где его приютили до весны. Условия жизни у них, как он сказал, совершенно скотские, а единственным, можно было говорить, оказался шаман, то бишь местный знахарь, немного знавший по-русски. Однажды этот шаман похвастался, что может предсказывать будущее. Мой приятель-большевик, само собой, только посмеялся. Но на другой день шаман отвел его в пещеру на склоне холма, где лежала огромная прозрачная глыба льда, а в нее был вморожен голый человек — белый человек, не из туземцев, — лет тридцати на вид и безо всяких заметных увечий. Голова его, обритая налысо, торчала изо льда наружу; глаза были закрыты, черты лица — несомненно европеоидные. Шаман развел костер, бросил в него какие-то листья, сыпанул порошка, пробормотал заклинания, и пещера наполнилась густым пахучим дымом. Затем он обратился к большевику и сказал ему по-русски: «Спрашивай, что хочешь знать». Большевик ответил, но по-немецки, не сомневаясь в том, что немецкого шаман не знает. Однако столь же несомненно, по его словам, замороженный человек зашевелил губами и ответил ему ясно и четко — тоже по-немецки.

Спросил же он о том, что станется с Россией и что будет лично с ним. Ответ из оживших уст мертвеца гласил, что Россия проиграет войну, а после случится революция; враги царя захватят его в плен и убьют, когда он будет уже на волосок от спасения; он же, этот большевик, примет участие в революции, но останется цел и невредим, а позже будет ранен в бою с какими-то чужеземными врагами, но оправится и проживет долго.

На самом деле большевик не верил в то, что увидел, хотя и был убежден, что видел это своими глазами. Я имею в виду, что он объяснял происшедшее то ли гипнозом, то ли самовнушением или чем-то подобным, — но все же не стал отрицать, что прошел всю революцию и гражданскую войну невредимым, а после был ранен в бою с поляками,  когда Красная Армия освобождала Киев.

Кроме того, какое счастье, что у нас есть история, о которой спиритизм может только мечтать, — «Мистер Сладж, медиум» Роберта Браунинга! Обратите внимание: я говорю «спиритизм», а не «спиритуализм». Использовать в этом контексте последний термин — вульгарное невежество: он обозначает философскую систему, которая процветала (ну, более или менее) в Средние века… короче, у вас есть Эрдманн, вот его и читайте, если желаете гнусных подробностей. Впрочем, с чего бы вам такого желать? 

Прототипом мистера Сладжа был Дэвид Данбар Хьюм[1] — человек по-своему выдающийся и с успехом натянувший немало высокоученых и аристократичных носов. Лично я не верю, что он был шарлатаном: по-моему, он добивался подлинных результатов, заключая договоры со стихийными духами, демонами и так далее. Когда он приехал в Париж, его хотели познакомиться с Элифасом Леви, но Хьюм «отказался участвовать в неравном бою и в ужасе бежал из этого проклятого города».

Что взбеленило Браунинга, так это то, что к своей коллекции натянутых носов Хьюм благополучно добавил и выдающуюся часть лица Элизабет Баррет, — а там, где царил Р.Б., никому другому места быть не могло (точь-в-точь, как в случае с Аллахом!)

Потому-то Р.Б. излил свой яд до последней капли, сиречь весьма обильно.

Но мазать всех медиумов одним миром со Сладжем было бы нечестно; да и самому Сладжу многие могли бы подыскать совершенно искренние оправдания. Медиум — тоже человек; так почему он обязан быть неуязвим к чарам самообмана, которые столь щедрой рукой рассыпает Игрок на наших заветных желаниях? До тех пор, люди, способные отыскать в «Центуриях» Нострадамуса миссис Симпсон и Шарля де Голля, Франко, Алленби, Монтгомери и иже с ними, свободно ходят улицам, а не сидят в психушке, подозревать всех и каждого в умышленном надувательстве просто нелепо.

И, коли уж на то пошло, как насчет бедного Крошки Алистера? Вы ведь не откажете мне в такой малости, как истолковать счастливых орлят из Ветхого Завета? Очевидно же, что перед нами — пророчество о явлении психоанализа! И кто сей орел, как не Фрейд, Юнг и Адлер в одном лице?![2]

Нет, конечно, не все они мошенники поголовно. Однако ни на одном сеансе «исследователи» не принимают никаких магических мер предосторожности — таких, чтобы исключить, например, явление Хисмаэля в облике Иофиэля или пришествие Аараб Зарек под видом Венериных Голубок[3]. Они лишь всеми силами (и, как правило, совершенно тщетно) пытаются предотвратить уловки, к которым прибегают обычные фокусники и шарлатаны, особенно при «демонстрациях» и «материализациях». Все дело в том, что упомянутые «исследователи» и не ждут никаких подлинных манифестаций «из мира духов»: одного этого факта достаточно, чтобы понять их истинный подсознательный настрой.

Что же до тех медиумов, которые действительно обладают магическим способностями, то почти все они без исключения — выходцы из самых невежественных сословий (исключение составляют кельты), не имеющие ни малейшего понятия о методах магического искусства. Хуже того, многие из них принадлежат к тому типу, которому по вкусу грязные связи, не подлежащие огласке; потому они естественно и охотно притягивают клипотические сущности в свой магический круг. В результате эти духи-обманщики, принадлежащие в лучшем случае к низшим слоям царства стихий, приходят на зов и оживляют обрывки Руаха недавно умерших людей, производя поистине удивительные имитации. Это пустые оболочки, сияющие адским огнем. Вдобавок они, разумеется, вытягивают жизненную силу из участников сеанса и из самого медиума.

Одним словом, это необычайно вредный спектакль. И за что эти люди платят такую цену? Даже когда «духи» являются по-настоящему, они все равно лишь пичкают легковерное собрание низкопробным враньем.

Впрочем, Законы Вероятности требуют, чтобы из вышеизложенных правил время от времени случались исключения.

Любовь есть закон, любовь в согласии с волей.

Братски, ваш

666