Письмо №28: О необходимости определить понятия «Бог», «Я» и так далее.

Cara Soror,
Твори свою Волю: таков да будет весь Закон.

Святая простота¹! Ну, вы даете!

Полагаю, это врожденный дар — способность извлечь на свет самое чудовищное порождение преисподней одним крохотным замечанием, проскользнувшим уже под конец. Уж эти мне Скорпионы!

«Высшее я» — «Бог внутри нас».

Моя дорогая! Да перебери вы хоть весь словарь ирокезов, банту, басуто, мэтра Франсуа Вийона или древних пиктов, и то не найдется пяти слов, которые, будь то вместе или по отдельности, говорили бы мне меньше, чем эти.

Впрочем, нет, нет! Не меньше! Наоборот, больше — и настолько больше, что это уже все равно, что ничего. «Спенсер Монморанси Бурбон Гогенштауфен» звучит уникально, аристократично и даже, пожалуй, эффектно, наводя на мысли об отеле «Риц»; но если вы начнете давать эти имена всем новорожденным подряд, впечатление несколько поизотрется. «Южный джентльмен» Ли Дэвис, недавно повешенный за изнасилование и убийство, не приходился близким родственником ни генералу, ни президенту², — наоборот, он был негром.

Ну что ж. Подайте мне ту старую лопату — придется снова копать.

1. Высшее. Тут мы падаем прямиком в объятья Фрейда. Почему «высшее»? Потому что, говоря попросту, когда ты наверху, легче задушить того, кто внизу. Когда маленькие дети застают своих родителей in actu coitus³ (что случается сплошь и рядом почти повсеместно, кроме Англии, да, впрочем, и в тех английских домах, где живут в тесноте), у них создается впечатление, что какой-то незваный чужак, требующий, чтобы его называли «папой», нападает на маму, от которой зависит их пропитание и сама жизнь. Из этого семечка прорастает комплекс «верхнего и нижнего», в некоторых случаях дающий начало целому полчищу неврозов.

А теперь, пожалуйста, поясните, что именно вы подразумеваете под «высшим».

Скит в своем этимологическом словаре связывает это слово с холмами, выпуклостями, пузырями и материнской грудью; довольно ли этого, чтобы соотнести его с понятием преимущества или превосходства? Или нет? Пожалуй, нет, это было бы слишком сложно. Разумеется, иногда оно означает и что-то «плохое» — например, высокую температуру при лихорадке; но это бывает редко. «Высшее» почти всегда предпочтительнее «низшего».

Приложенное к слову «я», оно превращается в клише. Никто не уточняет, что имеется в виду под «высшим я»: Ху, Ба или Хабс, или Ут из упанишад, или Авгоэйд неоплатоников, или Адонаи из романа Бульвера-Литтона, или… в общем, любую из всех этих трижды проклятых альтернатив. Никакого конкретного значения у этих слов нет — и не будет до тех пор, пока мы не предложим основательную теорию онтогенеза и тщательно простроенную иерархию космоса, в рамках которых можно будет определить этот термин.

Тогда зачем же его использовать? Оно неизбежно порождает путаницу, если мы не располагаем контекстом, помогающим прояснить суть. А значит, употребляя его, мы сами обрекаем себя на поражение, не так ли?

Когда-то я задался целью подобрать подходящее название для своей «миссии» — и в размышлениях об этом провел полпути через Юго-Западный Китай. Именно тогда я впервые задумался об упомянутых альтернативах. Я думал разрубить гордиев узел, использовав термин Абрамелина «Священный Ангел-Хранитель», потому что (полагал я) он будет в равной мере понятен и крестьянам из какого-нибудь Бубэна, и самым высокоученым пандитам; и, более того, стоящая за ним теория столь примитивна, что никому и не в голову не придет, что она его к чему-то обязывает.

Но все это полная чушь, как вы увидите, когда мы дойдем до рассуждений о «я»; отвлекаться на это сейчас не будем, потому что отступление выйдет слишком громоздким.

2. «Внутри». Если не возражаете, разберем это понятие прямо сейчас, пока рассуждения о «высшем» все еще свежи в памяти: они понадобятся нам как предпосылка. Вначале вы стремитесь вверх, затем — внутрь. Почему?

Если слово «высшее» подразумевает агрессию завоевания, то «внутри» обычно ассоциируется с безопасностью. Тут мы возвращаемся к тому историческому этапу, на котором ячейка общества, основанная на семье, была, ни много ни мало, условием номер один для выживания. Дом, замок, укрепленный лагерь, городская стена; род, клан, племя, «отечество»… Снаружи — сплошные опасности: холод, голод и жажда, налетчики и разбойники, медведи, волки и тигры. Выйти наружу означало подвергнуться риску; кроме того, если «внутри», для сородичей, ваши трудолюбие и храбрость были достоинствами, то «снаружи» они превращаются в недостатки. Вы становитесь «плохим» — «чужаком» или «изгоем». Чтобы «удариться во все тяжкие», достаточно просто «выйти за дверь»! Как говорит святой Иоанн, «вне — псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители…»⁴ и так далее.

Мы, последователи Телемы, отвергаем все это сходу. «Слово Греха — Ограничение» («Liber AL», I:41). Наше правило, грубо говоря, — выйти наружу и взять то, чего мы хотим. И мы делаем это так основательно, что это помогает нам расти, расширять свое представление о «я», вбирая в него все, что мы приобретаем, — вместо того, чтобы, подобно Черным Братьям, сохранять четко очерченное «я», гордое тем, что владеет другими вещами.

Мы — истинные экстраверты; мы знаем, что наказанием за самоограничение может стать все что угодно, от невроза до настоящего сумасшествия, и, в частности, меланхолия.

Вы спросите, не противоречат ли эти соображения тому, что я постоянно определяю Посвящение как Путешествие Внутрь. Вовсе нет! Ведь Самое Сокровенное тождественно Всему Сущему. Путешествуя внутрь, вы обучаетесь воспринимать все внутренние слои «Я» и тем самым расширяете спектр своих представлений о Вселенной. Это как если бы вы поставили своей целью перейти из патрульного отряда в генеральный штаб. Для чего? Разумеется, для того, чтобы получить больше контроля над армией в целом. С каждым новым повышением вашему взору открывается все более обширная картина; но внимание при этом неизбежно направляется наружу.

И когда ваше понимание вещей расширится до пределов Вселенной, «внутреннее» перестанет отличаться от «наружного».

Но искать внутри что бы то ни было, кроме точки зрения, совершенно бессмысленно — по той простой причине, что ничего другого там и нет!

Это все в точности как символы из «Книги Тота»: стоит добраться в чем-то до «конца», как вдруг понимаешь, что это только «начало».

Чтобы хоть как-то сформировать понятие «я», приходится ставить ограничения; но всё, что обладает отличительными чертами, — это лишь временная (и произвольная) выборка конечных элементов из бесконечности; всё, о чем вы можете подумать, меняется, растет, исчезает.

Натренируйте свой ум прогуливаться по этим зеленым аллеям, уверенно шагая по упругому дерну Безразличия; и когда вы приучитесь делать это безо всяких сознательных усилий, так что верх и низ, внутреннее и наружное, далекое и близкое, черное и белое (и так далее) станут отождествляться друг с другом автоматически, то, по сути дела, можете считать себя Посвященной.

3. «Я». Это понятие подробно рассматривается в письме XLII.

4. «Бог». Это с вашей стороны просто нечестно!

Врожденный садизм подсказал вам выбрать самое истерзанное и замученное из всех безнадежно изувеченных слов человеческого языка.

Криппен⁵ — жалкий дилетант по сравнению с вами.

Скит нам тут практически не поможет — разве что предупредит, что слово god, «бог», не имеет никакого отношения к good, «добрый». Французское dieu происходит от Deus, ассоциирующегося с Солнцем и Юпитером, и Deos; Платон полагал, что последнее означает «бегун», — итак, Солнце, Луна, планеты.

Ей-богу, лучшее, что я могу для вас сделать, — это порекомендовать русское слово «бог». Оно, вероятно, связано через литовский язык с валлийским bwq, «призрак» или «домовой». Сюда же — английское bogey, «привидение». Вместо «Славьте Бога богов» получается «Тише, дети, тише, а то придет бука!» — как вам это понравится?

Но хватит валять дурака! Где наша верная шпага? Где каменное сердце той отчаянной женщины, которая посмела написать «Бог внутри нас»?

Я знаю, вы думали, что более или менее понимаете, о чем говорите; но, поверьте, вы ошибались. Если бы вы хоть на секунду задумались, до вас бы дошло, что это слово не выдерживает даже самого поверхностного анализа. Вы имели в виду «нечто такое, что кажется мне самым совершенным символом всего, что я люблю, чему поклоняюсь, чем восхищаюсь» — и так далее.

Но список качеств, которыми должен обладать такой символ, у каждого свой; так что вы просто-напросто сотворили Бога по своему образу и подобию. И так поступают все.

Веданитсты определяют Бога как «то, что не имеет ни качества, ни количества», а некоторые йогины возводят кумиры лишь для того, чтобы тотчас повергнуть их с криком: «Не то! Не то!»

А буддисты вообще не признают никакого Бога — по крайней мере, в том смысле, который вы вкладываете в это слово⁶.

Мало того. Какой бы смысл вы ни вкладывали в слово «Бог», мне оно ни о чем не скажет. Я все равно вас не пойму. Я могу лишь догадываться — исходя из собственных скудных познаний о вашей личности и привычном образе мыслей и действий. Ну и что тогда толку бить меня этим словом по голове? Взяли бы лучше кирпич.

Может, вы думаете, что смогли бы объяснить мне все viva voce⁷? Даже и не пытайтесь! Что бы вы ни сказали, я докажу, что это полный вздор — как с философской, так и с десяти других точек зрения. А потом ваши истерзанные и ошеломленные останки упакуют в смирительную рубашку и доставят по месту назначения, потому что bug-house, сумасшедший дом, имеет все ту же этимологию, что и слово, на котором вы так настаиваете.

Давайте взглянем на это просто: пресловутое слово в любом случае должно обозначать нечто, связанное с Нешамой, а не с Руахом.

«Но вы и сами постоянно его употребляете!» Да — и всегда полагаюсь на контекст, помогающий сгустить это самое текучее (или газообразное) на свете слово хоть во что-то конкретное.

5. «Нас». Почему «нас»?

Это что, отсылка к Старому Школьному Галстуку, брюссельскому пансиону благородных девиц или коллективу персон, имеющих доступ в королевскую ложу на скачках в Аскоте? Ни на секунду не поверю, что вы имели в виду нечто в этом роде; но по факту получилось так. Поэтому вот вам…

Притча о Лао-цзы.

Как обычно, Мудрого Старца окружали восхищенные ученики. Один за другим они пытались добиться от него ответа, где искать Дао.

Дао есть в Солнце и Луне, признал он; Дао есть в Сыне Неба и в Благороднейшем Муже (не путать с Джорджем Натаниэлом Керзоном). Дао есть и в весеннем цвету, и в холодных ветрах, что дуют из Сибири, и в стаях диких гусей, что устремляются на юг, когда им велит инстинкт… Одним словом, перечень грозил растянуться до бесконечности; и вот один нетерпеливый ученик указал на некую памятку, которую оставил на дороге прошедший мул, и спросил: «И в этом тоже есть Дао?» — «И в этом тоже есть Дао», — кивнул Учитель.

Ну и как же тогда быть с этими «нами», особенными и не такими, как все? Придется расширить это понятие и включить в него всё на свете. Да и «Бог», как мы только что показали, в свою очередь, не удерживается в рамках никаких определений.

Итог: выражение «Бог внутри нас» не значит ровным счетом ничего.

И это сущая правда, клянусь Брадманом⁸!

«Не связывайте! Да не будет различий средь вас между всякою вещью и всякою вещью другою; ибо от этого — вред. Преуспевший же в этом да будет главой надо всем!» («Liber AL», I:22—23).

Только я вас умоляю: не надо указывать, что в таком случае и слова вроде «вред» и «глава» тоже ничего не значат. Мы так мирно уживаемся в нашем Клубе только потому, что знаем, когда понимать то или иное выражение в пиквикском смысле.

Все законы логики применимы в области Руаха, но не в области Нешамы.

Подлинный смысл приведенного отрывка окажется довольно прост, если вы уясните, что речь идет о некоем конкретном результате посвящения. Вы научитесь воспринимать вселенную как целое и одновременно в каждой ее части; и избавляться от всех ложных и частных реалий, отбрасывая все, кроме Единой Реальности — единственной истины, сущей в Иллюзии.

Одна система уравнений описывает взаимоотношения между Воспринимающим и Воспринимаемым с учетом ограничений, свойственных каждой из двух этих сторон; другая исключает все конечные члены, так что в итоге остается лишь x = 0 = 00.

Понимаете?

Я знаю, что со мной трудно иметь дело. Я из тех, кто сбивает собеседника в полете. И в самом деле, хорошо ли это, что я поминутно затыкаю вам рот, когда вы изо всех сил пытаетесь выразить свою мысль? Неужто нельзя хоть немного поиграть в Самодовольную Высокопарность — ведь это было бы так удобно и просто, разве нет? К тому же, вы говорите совершенно безобидные вещи, и…

Нет, Н.Е.Т., нет! Далеко не безобидные! Главная моя задача — научить вас отвергать гипотетические умозрения любого рода, а с ними — любые формулировки, которые кажутся одновременно удобными и благозвучными. Я хочу, чтобы вы

бежали от них, как от огня,
выкидывали их подальше,
ненавидели их,
отбрасывали их при первой возможности,
отрицали их
презирали их,
чурались их
и da capo⁹, —

и продолжали упражняться, как вам предписано. А когда ваша практика, наконец, принесет плоды и у вас появится какая-то веская причина поделиться своим опытом с другими людьми, вот тогда и можете попытаться самостоятельно облечь факты в слова… и у вас ничего не выйдет!

И тогда, в отчаянии от собственного бессилия, вы порадуетесь от души, что больше не позволяете никому дурачить вас красивыми фразами.

Любовь есть закон, любовь в согласии с волей.
Братски, ваш
666